i 90c04fe5f626ac82
Шрифт:
Чувствуя приток какой-то больной радости и возбуждения, я наступил на сжатый комок воздуха. Мое тело взмыло вертикально вверх. Скорость большая, поэтому медлить нельзя. Я поравнялся с веткой и внедрил последнее элдри в Огненную Нить. Заклинание пришло в силу ровно в тот момент, когда руки находились над ветвью, ладонями друг к другу, как будто держали невидимый ящик. Нить пламени белым росчерком проявилась между ладонями. Надо отдать себе должное - все равно больше некому, - я все рассчитал правильно. На уровне ветви инерция свелась к нулю. Я на долю секунды завис в воздухе, что как раз позволило доплести Нить.
И вот уже неспешно, лениво начинает приближаться земля, неуверенно, точно осторожничая. Нить идеально, прямо-таки хирургически, прорезает ветку. С подобной эффективностью могло бы посоперничать
Вся моя прыть улетучилась, а радость сменилась чем-то вроде апатии. Неприятные последствия "адреналиновых путешествий". Сейчас предстоит тщательная аккуратная работа. Из добытой ветви я собираюсь выстругать кинжалы-колья. Им есть определение поприятнее - рэмоны. И таких изделий мне нужно изготовить всего две штуки. Зато какие!..
Прошло полтора часа кропотливого и бережного труда. Голова гудит от сосредоточения, руки потряхивает, терпение на исходе. Не переношу работы подобного плана! Рэмонам, как и женщинам, нужны сильные руки и нежные прикосновения - без этого идеальными они не получатся. И вот последний взмах ножа, последняя стружка коснулась земли... Кинжалы, шероховатые, чуть влажноватые, покоятся в ладони. Больше всего они похожи на диковинные детские игрушки. Запах свежего ронта сводит с ума - это равносильно приходу в мастерскую деревянных изделий. Я медленно провел пальцем по всем тем бесчисленным желобкам и пазам, выструганным на "лезвиях" рэмона. Именно создание переплетений борозд, точно многочисленных речных русел, самое важное в работе. Без этого никуда; ни один кинжал работать не будет. Думаю, обладай ювелир необходимыми знаниями, он мог бы приноровиться, и времени тратилось бы куда меньше.
Следующим шаг плана - робл. Его поиск. Я сунул рэмоны за пазуху и двинулся дальше, углубляясь в старую часть леса. Очень кстати, что здесь много ягод - начинает пробуждаться голод. Но он быстро утих под нескончаемыми гроздьями земляники, наследия эзонеса [Наследие эзонеса - крупная ягода, встречающаяся в северной части Верхнего Полумирия. Отдаленно напоминает яблоко или персик, по размеру сравнима с очень крупной клубникой. Растет на кустах.], ежевики и смородины. Я ступал по поваленным деревьям, нырял под огромные полотна паутины, ломился через бурьяны, а один раз провалился в нору. Путешествие по лесу в плаще - дело сомнительное, но за неимением ничего более подходящего пришлось смириться. Убрать в сумку значит подписаться на готовность быть сожранным комарами и прочими мелкими букашками, так что не так уж это и плохо. Путешествие налегке влечет за собой плюсы - ни мешков, ни прочей клади. Ничего не нужно тащить на закорках. Если у тебя с собой есть большая сумка, то ты однозначно забьешь ее до состояния неподъемности. И конечно же будешь считать, что все вещи безумно важны, пригодны и вообще в дорогу без них никуда. Слава Богам, маразмы начинающего и неопытного путешественника меня не коснулись. Я рассчитывал на заключительный рывок и отягощать себя ничем не собирался. Поэтому надо как-то выходить из положения. Чтобы обтрепанная мантия не путалась под ногами, не собирала липучек и не цеплялась за все подряд я повязал полы поясом. Сзади она была скреплена внутренней шнуровкой, отчего легко подалась видоизменению. Сумку же пришлось подсунуть под получившийся кушак.
Наклонившись за очередной порцией костяники, я наткнулся на него. Многолетний ковер из листьев четко запечатлел свежие отпечатки копыт. Следопыт из меня неважный, но определить направление не составляет труда. Я пошел по следу.
Стоило бы возвести хвалу Лебесте: долго не блуждал, ведь робл сам нашел меня. Я петлял и позабыл обо всем на свете, отдав себя всего изучению следа. Череда отпечатков то как по команде поворачивала в другую сторону, то делала неоправданные петли вокруг деревьев. Напрашивалась мысль: либо это след в стельку пьяного робла, либо я ничего не смыслю в чтении отпечатков лап животных. Покой леса нарушает только мое сопение, но в какой-то миг ухо различило
Я встрепенулся. Резкий оборот. Нечто черное несется со всех лап. Робл летит на меня как выпущенный из катапульты камень. Адреналин одурманил, любимое чувство азарта окатило приятной волной и... О каком заклинании можно говорить?! Рэмоны отправились за пояс, а я прыгнул что есть мочи. Ветка осины услужливо свисает низко, и мне не составляет труда ухватиться за нее. Осина неторопливо закряхтела, будто человек, мучимый приступами боли. На конце ветви я узрел массивное гнездо. Из-за него-то она и клонится так низко. Я подтянул ноги и ухватился ими за своего спасителя. Послышался приглушенный звук натянутой до предела тетивы. Ничего благого сук не сулит.
Как хорошо, что роблы коренасты и не обладают тягой к прыгучести. Строение их тела так или иначе не позволило бы идти на такие трюки. Это и спасло - животное пронеслось мимо и совсем меня не задело. Но я не провисел и десятой доли секунды, а судьба между тем приготовила свежий сюрприз: раздался многообещающий треск. Громкий. Победный. Я полетел вниз. Больно ударился задом, дернулся и не мешкая вскочил на ноги. А незачем... Упавшая ветвь с тяжелым навершием в виде гнезда пришибла робла насмерть!
От моего истеричного хохота в лесу не укрылся никто, я в этом уверен.
Робл! Гроза леса, по своей опасности не хуже гестингов! Кабаны, ломающие лбами деревья, пристыженно краснеют и разбегаются в приступе депрессии когда видят, на что способны их старшие братья. И что? Погиб от простой ветки? От упавшей наземь ветки обычной осины? Что с этим миром?! Да это даже нелепее смерти четверки гойлуров!
Вдоволь отсмеявшись, я постепенно пришел в себя. Смех смехом, но как можно быть таким безалаберным и не подвесить парочку заклинаний? Наверное, стоит или пересмотреть подход к собственной безопасности или жить с этим проклятием до конца.
Как при наличии толстенной прочной шкуры робл смог погибнуть? Беглый осмотр трупа дал понять, что виновник торжества - то самое гнездо. На манер ласточкиных оно сделано из глины, небольших камушков и травинок. Это и придало ему увесистости. Удар пришелся точно в копчик - самое слабое и незащищенное место роблов, где, вдали от дыхательных путей, ко всему прочему находится мозг. Обогащение кислородом происходит через кожные поры. Следовательно, ни о какой толстой шкуре не может быть и речи. В результате мощного удара раздробившиеся кости вонзились тысячами осколков в жизненный центр несчастного. Ситуация аналогична попаданию чего-нибудь тяжелого в висок человеку. Забавное совпадение. Еще одна злая шутка неведомого постановщика спектакля под названием "Жизнь". Он позабавился над каждой из рас, наделив чем-то абсолютно нелепым. Пожалуй, как цельному сегменту повезло лишь кримтам. Взглянуть на них со стороны - камнями они не становятся, не уроды, как гестинги, далеко не тупые и уж точно их мозг находится не около задницы или вместо нее. Даже беспринципные нольби и те не лишены причуд. А мы, люди... Что ж, ходят слухи, будто прочие расы считают нас вообще ошибкой задумки. Забавнее всего это слышать от людей Низа - животников, зверолюдов, мальзидов [Мальзид - общее название людей с Нижнего Полумирия. Названы так в честь города Мальзид, единственного более-менее цивилизованного населенного пункта людей.].
Как говорили в Академии, после доплетенного заклинания элдри не перестраивают. Придется идти дальше и искать живого робла. И если, затеяв эту кампанию, я знал, что выиграю сравнительно много времени и неплохо соригинальничаю, то теперь обязан найти животное хотя бы для того, чтобы "отбить" потраченные часы...
По прошествии двадцати минут я встретился с ними. Сложилось впечатление, что я, как бы это сказать, не вовремя и помешал - роблы спаривались. Чтобы мужская особь не убила самку еще до спаривания, поставив лапы ей на копчик, эволюция обучила их следующему - животная пара всегда ищет конкретное местоположение. Зачастую самка встает между двумя камнями или какими-нибудь возвышенностями, куда самец сможет поставить лапы.