И аз создам!
Шрифт:
Подумав, Ксавер кивнул и предупредил:
– Но если тебя раскусят – у нас могут быть крупные неприятности. Ты уверен, Серафим?
– Уверен. После первых же моих слов – деловым будет не до моей внешности.
Насколько могу судить, его «колотит» - тоже, не менее моего. Осторожно спрашивает:
– Зачем же тогда…?
– «Встречают по одёжке», Ксавер! И если не произвести впечатление с первого же взгляда, до «проводов по уму» - дело может и не дойти.
После довольно продолжительной паузы, он согласился:
– Надеюсь, Серафим - ты знаешь что
– Так и представь: «Серафим» - мне моё имя нравится и, люди от него тоже - просто кипятком будут писцаться.
Тот, слегка оскалившись:
– Ты только при них что-нибудь подобное не ляпни! Я то к тебе привык, а деловые могут не понять.
– Всё будет «в елочку», партнёр!
Тяжко вздохнув, качает укоризненно головой:
– Ох, что за язык у тебя…
Признаться честно: это у меня от страха такая бравада - а вовсе не от безумной храбрости.
Несмотря на довольно непритязательный внешний вид, внутри «Руссо-Балт» был довольно шикарно отделан, а ухоженный двигатель позволил домчаться до Нижнего Новгорода буквально за пару с небольшим часов, даже по довольно убитой грунтовке.
Как только въехали в городскую черту, Ксавер кивнул Упырю и тот:
– Извини, Серафим, но дальше тебе ехать придётся…
– В багажнике?
– БУГАГАГА!!!
Саул, чуть было не врезался в какую-то лошадь с бочкой на телеге, а Ксавер, нервно пошевелив жёсткими усиками:
– Нет, всего лишь с мешком на голове.
Поворачиваюсь к Упырю, уже приготовившему что-то чёрное:
– Только не испорть мне грим!
Тот, отрицающе вертит головой:
– Я тебя заодно и обыщу… Не возражаешь?
– Нет, не возражаю, - расстёгиваю строгий «пасторский» сюртук и дурашливо взявшись за мотню, - прикажешь штаны снять и ягодицы раздвинуть?
Улыбается, почти дружелюбно:
– Нет. «Шпалер» или серьёзное «перо» в живую человечью задницу не влезают – сто раз уже пробовал.
Хотел было уточнить – про чью именно «задницу» идёт речь (не его ли – Упыря собственную), но не стал.
Кто его знает – как дальше всё обернётся?! Не вспомнит ли он мои слова и не попытается ли в «сто первый» раз…
Бббррр! Чур-чур меня!
– А это у тебя что?
– Где? А, это… С глазами не дружишь? Это папочка с бумажками.
– Что за «бумажки»?
– Разные. Одни – чтоб задницу вытирать, - кроме всего прочего захватил с собой пачку туалетной бумаги собственного производства, - другие – чтоб людям показывать. Тебя какие больше интересуют?
– Бугагага!!!
Недовольно покосившись в сторону своего весёлого напарника, Упырь:
– Те, что с водяными знаками.
Дальше ехали молча, лишь Ксавер с Саулом-шофёром - иногда перекидывались короткими фразами относительно направления движения.
«Мешок» из какой-то качественной материи оказался довольно просторным, чтоб ничего не видя – тем не менее, позволял более-менее свободно дышать. Ещё слава Богу, в столице Нижегородского края сегодня было довольно свежо, вечерело, шёл
***
Сперва меня очень вежливо и аккуратно выведя из остававшегося автомобиля, ввели под руки в переднюю какого-то здания, где Упырь снял мешок. Нас там уже поджидали: двое одетых «по-городскому» мрачных здоровых мужиков - под бдительным присмотром третьего, меня довольно невежливо и неаккуратно ещё раз обыскали.
После этой неприятной, но видимо - необходимой процедуры, Упырь и Саул остались в «людской» с теми двоими, а мы с Ксавером по жесту молчаливого «третьего» (уж не немой, ли?) - пошли за ним. Миновав с пяток комнат - заставленный всевозможным барахлом (запасники какого-то музея, никак?), тот предложил мне посидеть в одиночестве взаперти в одной из небольших коморок – похожей на артистическую уборную в провинциальном театре или запущенный донельзя дамский будуарчик.
Воспользовался имеющимися здесь «удобствами» в виде старомодной «ночной вазы», я смог заодно исправить кое-какие огрехи, появившиеся в моём «боевом макияже» - смотрясь в раритетное трюмо с запылёнными зеркалами. Чуть позже принесли сравнительно горячий чай в стакане, колотый сахар и пару бутербродов с ветчиной и, я - уже давно изрядно проголодавшийся, с большим удовольствием перекусил.
Затем, после примерно полутора часов томительного ожидания, тот же человек, казалось – ещё пару «кругов» проведя через всё здание, ввёл меня в довольно просторный полутёмный зал. Несмотря на уже ночную темень, окна его были наглухо зашторены и «люминесценцию» создавал лишь горящий на одной из стен светильник-бра с двумя тускло-жёлтыми электрическими лампочками. Другие, довольно многочисленные источники света - были отключены и, в зале царил довольно зловещий полумрак.
Хотя, в центре стоял большой прямоугольный стол со стульями и сидящими на них людьми – числом немногим более двадцати.
– Здравствуйте, люди!
– И ты будь здрав, добр человек, кто б ты не был, - слышу в ответ, - садись вон на ту табуреточку у стеночки – в ногах правды нет.
Особого приглашения не требуя, усаживаюсь на донельзя расшатанную деревянную табуретку у стены - под самым «тем самым» светильником, извиняюсь за тавтологию. Папочку с бумажками кладу на колени и скромненько молчу - под пристальными, изучающими взглядами двух десятков глаз, жду - когда меня рот раскрыть попросят.
Таким образом, я был хорошо виден людям сидящих за столом, а они мне виделись лишь в образе неясных силуэтов. Немного обвыкшись, с большим трудом смог различить Ксавера - по правую руку какой-то сгорбленной «тени» (возможно старика?), во главе стола.
Хотя, одного – самого близкого ко мне делового, я мог рассмотреть более-менее отчётливо!
Крупный, полный мужчина – но лицом, жестами и агрессивными движениями - более похожий на борца сумо, чем на криминального деятеля.
Он и задал мне первый вопрос: