И аз воздам
Шрифт:
Сумерки сгущались, мы пошли по улицам, то и дело рассматривая кусочки чужой жизни и обстановки, которые в были очень хорошо видны через открытые этим теплым летним вечером окна. Олег поначалу смущался, когда мы останавливались посреди тротуара и я обращала его внимание на очередное интересное зрелище за прозрачной границей стекол, но спешащие сильно и не очень люди не обращали на нас никакого внимания и он поддержал игру по разглядыванию незнакомых интерьеров.
— Смотри, что там такое? Кажется, как будто кружева вырезаны… — он, забывшись, встал напротив освещенного теплым
Встав рядом с парнем, я мысленно ахнула — мы стояли под окном той самой кухни, отделанной вагонкой и резьбой, которую когда-то показал мне Лешик! Прикинув наш маршрут, поняла, что мы в точности повторили тот, который я уже проделала меньше года назад. Нет, нельзя наступать на те же самые грабли, как нельзя пытаться еще раз повторить то, что уже давно ушло в прошлое, с настойчивостью садиста ковыряясь в едва заживших ранах!
— Мне пора в метро, иначе я рискую ночевать на скамейке, — хорошее настроение моментально пропало, как только я поняла, кого представляла рядом с собой против своей воли и логики. — Извините, Олег…мне надо ехать домой. Всего хорошего.
— Лера, подожди, — метнулся он следом, — мне тоже надо возвращаться на метро, я доеду с тобой до твоего дома!
— Не надо, — меня передернуло от мысли, что он увидит всю убогость моего нынешнего жилища и наверняка опоздает на обратный автобус и…тут могло быть только два варианта — либо он скребется ко мне на ночлег, либо пытается добраться до своего пристанища самостоятельно. Оба варианта одинаково не нравились, но меня уже подхватили под руку и довольно твердо повели в сторону метро. — Хорошо, проводите меня до Рыбацкого, там я уже почти дома.
На длинном эскалаторе народу было достаточно много для этого позднего времени, но «Балтийская» расположена рядом с вокзалом, так что ничего удивительного в этом нет. Чего я так вздернулась на мужика? Он не виноват в моих проблемах, наверняка расскажи он мне о своих, я еще и посочувствую ему, а свои захочу спрятать далеко в карман, как частенько и бывало, когда я выслушивала чужие рассказы. Человек городом интересуется, а я начинаю демонстрировать перед ним перепады настроения, как истерическая школьница…некрасиво, Валерия Павловна, вы себя ведете!
— Извините меня, Олег, — перестав задумчиво созерцать противоположный эскалатор, я повернулась к моему спутнику лицом, — не принимайте это на свой счет. Вы тут абсолютно не при чем, просто я не всегда могу сдержать свои эмоции…извините еще раз.
— Точно я не виноват? А то мне даже не по себе стало, все вроде хорошо было, а здесь как ножом отрезало и не понимаю, с чего, — явно обрадовавшись, что никакого конфликта не намечается, он положил ладонь на мою руку и прижал ее к поручню, — значит, до Рыбацкого едем? Или все же до твоего дома?
Несмотря на всю доброжелательность, идея ехать до моего дома не нашла у меня должного отклика, но надо было объяснять отказ как-то помягче и я уже собралась это сделать, как на эскалаторе раздались крики, люди на подъеме дружно закрутили головами, а все звуки перекрыл голос дежурной по станции: «Держите его, ну помогите же человеку подняться!» Одновременно
— Вот видишь, не зря с тобой поехал, наверняка упала бы без меня, — вторая рука держала меня достаточно крепко и…близко, даже не собираясь ослаблять хватку.
— С вами не упадешь, даже если захочешь! — польстила я мужскому самолюбию, эскалатор дернулся и он прижал меня к себе еще крепче. Пока я решала проблему, сделать оскорбленный вид или нет, спуск закончился и проблема уехала вместе со ступеньками в свое бесконечное путешествие.
— Олег, не обижайтесь, но я прошу не ездить со мной до моего дома, — мы стояли на остановке автобуса вместе с запоздавшими парочками, — вы опоздаете на последний автобус, не сможете вернуться к метро, а у нас запросто можно найти себе ненужных приключений. Я бы не хотела чувствовать себя виноватой, если с вами что-то случится…понимаете?
— Лера, ты считаешь, что я не смогу доехать живым от твоего дома? — вопрос прозвучал так, как будто я усомнилась в его способности перейти улицу по зеленому светофору. — Это по меньшей мере глупо!
— Не надо, — положив ему руку на плечо, я постаралась сделать взгляд как можно более проникновенным, — ну зачем вам неприятности в чужом городе? Меня там знают, от остановки до парадной только дорогу перейти, это три минуты ходу. А если вы со мной поедете, как я узнаю, что с вами все в порядке? По закону стервозности запросто случится какая-нибудь неприятность и всю оставшуюся жизнь я буду чувствовать себя виноватой в этом…нет, давайте разойдемся здесь, честное слово, мне так будет спокойней!
На спецназовца или боксера Олег совсем не походил, да и я ничуть не кривила душой, говоря о своем беспокойстве за него в это время. Конечно, может быть он одним щелчком троих положит, но…проверять его на прочность мне не хотелось. Пальцы у него были изящные и длинные, такими не в морду бить надо, а на рояле играть…может, он на самом деле музыкант? Бросив взгляд на лицо, засомневалась в этом предположении — скорее, на мента похож, или на шулера карточного. Откуда всплыло последнее предположение, непонятно, но раз оно появилось, значит, были ему какие-то предпосылки. Например, внимательный, чуть прищуренный взгляд и общее выражение лица…
— Так и быть, уговорила, я посажу тебя на автобус, но завтра мы обязательно встретимся, — Олег что-то потянул из кармана рубашки, — а сейчас я хотел бы подарить тебе одну вещь.
— Спасибо, но мне не надо никаких подарков, — возразила я достаточно твердо, — что мне нужно, я могу купить себе сама.
— Лера, это совсем не дорогая вещь, если ты говоришь о стоимости, — на раскрытой ладони лежала достаточно простая цепочка с подвеской из теплого желтого камня в виде капельки, — она…приносит радость и мне будет приятно, если ты ее наденешь. Это особенный камень, потрогай, он всегда теплый, как солнце…попробуй поносить его хотя бы те дни, пока мы с тобой встречаемся, а потом можешь его снять, если захочешь.