И аз воздам

Чернова Ирина Владимировна

— Очень! — заверила я с придыханием. Это какой же надо быть идиоткой, чтобы на такого ловеласа повеситься?

— Я, хоть и живу в Делькоре, но здесь никогда не был, — пошел вешать лапшу на уши глупенькой служанке Райшер, — шел просто так по улице, ни о чем не думал, а ноги сами почему-то повернули в эту сторону. Дай, думаю, пройдусь, раз уж попал сюда, посмотрю на дома, да куда эта улица ведет…а как она называется?

— Колодезная, господин Бейрис, только у нас целых три колодца, — гордость за малую родину была такая, как надо, — к нам даже с соседних улиц приходят, уж такая вода здесь хорошая!

— И вода хороша, и девушки хороши, — Райшер оглянулся на общественность,

забывшую о своих обязанностях, — только ты из них самая красивая, Рия, а уж ходишь так, что залюбуешься! Я ведь тебя издалека приметил, как ты еще шла от своих ворот, и так это у тебя необыкновенно получалось, будто не идешь, а плывешь…а уж какая фигура у тебя, не чета всем остальным! Тоненькая, легкая, на руки возьми, не почувствуешь ничего! Тебя носили на руках когда-нибудь?

— Да что вы, господин Бейрис, — язык так и чесался ответить ему, но я мужественно сдержалась, изображая смущение, только ручки сложила и рот прикрыла, чтобы не выскочило чего лишнего, — кто ж носить меня будет?

— Найдутся, Рия, кто понесет и не отпустит, — это он себя в виду имеет, что ли? Ох, не фыркнуть бы только от смеха… — Скажи мне, Рия, — начал он проникновенно, — давно ты на этой улице живешь?

— Сколько себя помню, — томно протянула я, вздохнув напоследок, — и за водой сюда хожу для тетушки, вот каждое утро, почитай, ношу!

— Рия, у тебя необыкновенные глаза, я как ближе подошел и забыл обо всем, просто утонул в них, какие они большие, — вполголоса запел Райшер уже на ухо, шевеля волосы горячим дыханием, — и откуда ты здесь взялась только? Хочешь, мы пойдем с тобой погулять вечером, когда уже сумерки лягут? Если ты боишься меня, то скажи сразу, я и просто рядом с тобой готов постоять, да и на лавочке посидеть, если скажешь…ну как, я могу надеяться увидеть тебя вечером?

— Господин Бейрис, вы просто смеетесь надо мной, — не переиграть бы только, но Райшер вполне серьезно считал, что весь женский пол в возрасте от десяти до семидесяти от него без ума и не видел в моих словах ничего неестественного.

— Ри-ия, — еще раз протянул он над ухом, — я ведь серьезно говорю, а не шутки ради! Если хочешь, я могу с твоей тетушкой поговорить, чтобы отпустила тебя со мной погулять. Неужели тебе не хочется пройтись со мной в новом платье?

— А вы не будете меня стесняться? — гнула я свою линию, отметив, что у колодца стало наблюдаться подозрительное оживление.

— Да что ты? — вполне натурально удивился он, как это можно стесняться ему, такому красивому? — Как это можно стесняться красивую девушку? Это я гордиться должен, что ты со мной пойдешь рядом…ты же пойдешь со мной, Рия?

— Пойду, — выдохнула я, а чем еще можно было закончить этот сахарное соблазнение? Отказа он бы все равно не понял, а там видно будет, что к чему. — Погуляем…но недолго, — кокетливо повела плечом, — чтобы тетушка не волновалась зазря!

— Ну вот и прекрасно, — обрадовался Бейрис, подхватывая ведро с водой, — пойдем-ка, я тебя до твоего дома провожу!

Смотрелся он на пятерку, когда шел с ведром воды весь из себя в темнозеленом мундире с кучей позолоты и бляшек-нашивок с ножнами на боку, а я едва сдерживалась от смеха, представляя себе, как это смотрится со стороны, но ведро из протянутой руки приняла чуть ли не с поклоном, еще раз поглядела томно, вздохнула нарочито громко и закрыла за собой калитку. Ну-ка, и куда этот фрукт сейчас пойдет?

Как я и думала, фрукт поперся к колодцу, выискивать новую жертву или…источник информации. Если я права, то вечером мне предстоит рассказывать обо всех, кто живет на Колодезной улице, и больше всего его будут интересовать молодые женщины.

Занимаясь

обычными делами, я то и дело сворачивалась мыслями на появление Райшера. Откуда вдруг он появился именно здесь? Что было причиной, случайность или закономерность? Где Райшер, там рядом жди Деннеля или кого-нибудь из той троицы, которые собирались прикончить меня еще в тумане…да и наверняка они не одиноки в своих стремлениях! Нет, нельзя прятать голову под крыло и считать, что если меня никто не знает в лицо, то я в полной безопасности. Не будет Крайдена рядом, значит, буду отбиваться одна. Или делать ноги отсюда… кстати, неплохо бы посмотреть наличие второго выхода из дома, возможности удрать от нежеланных посетителей и прочие пути отхода. Кто предупрежден, тот вооружен.

До вечера я еще раз сходила на колодец и услышала от рябой Диты потрясающую новость, которую она самозабвенно понесла по всей улице — утренний красавец пригласил на прогулку вечером не только меня, но и признанную местную Мэрилин, а именно блондинку Нисту, которая шагу не могла ступить без того, чтобы не построить глазки любым штанам. Известие это Дита донесла, аж подпрыгивая на месте и заглядывая в глаза. Мол, все видели, что я разговаривала с этим аристократом, а вот Нисту он все равно предпочел мне. Сделав огорченный вид, я пошла к дому Уты, соображая, чем это может мне грозить. Получалось, что всем — в лучшем случае я успею переночевать, в худшем придется делать ноги этим вечером. Наверняка болтливая девица расскажет Райшеру о моем недавнем появлении здесь, а он сложит два и два моментально, поскольку на патологического идиота совершенно не похож.

Тетушка Ута восприняла все происходящее со своей, женской, точки зрения, так как в дебри большой политики никогда не лезла и в появлении богатого красавца в захолустном углу видела лишь перст судьбы.

— Рия, это не просто так завернул сюда такой очаровательный молодой мужчина, помяни мое слово, — суетилась она на кухне, поднимая крышку здоровенного сундука, — ты еще молода и не должна проводить свои дни рядом с моей постелью, сама Айди привела его к нашему колодцу!

По этому поводу я была готова поспорить, поскольку была диаметрально противоположного мнения касаемо вмешательства созидающего начала женского полу. Если уж эта самая Айди хотела бы помочь, то ей надо было прислать сюда кое-кого другого или на худой конец подсказать путь к нему, но…высказывать подобные мысли было по меньшей мере неразумно и я только поддакивала Уте, помогая перебирать залежи одежды. Свое платье я отказалась надевать наотрез, приводя миллион причин, настоящей же была только одна — если уж я разглядела в том магическом тумане цвета камзолов-мундиров и прочую атрибутику, то и цвет, а, возможно, и фасон платья кто-нибудь тоже мог запомнить. Тетушка повздыхала, подозревая в отказах что-то свое, но твердо решила подмогнуть мне в захомутании Райшера и потому яростно рылась в своих богатствах, прикидывая, во что можно меня облачить.

— Та-ак, это Герта носила еще до замужества, — на крышку легло веселенькое полотняное платьице, расшитое многочисленными цветочками и бантиками, — вот это она очень любила, — следом было вытащено бледно-зеленое изделие с кучей воланов и тщательно осмотрено, — нет, не пойдет, тут дырка на подоле…так бы она его с собой забрала, а потому и оставила, что не заштопать никак…что еще есть… — из недр хранилища она потянула за розовый полосатый рукав и взору предстал этакий матрасик с ленточками вокруг здоровенного декольте, — нет, это тебе не пойдет, она носила это платье, когда кормила… — тетушка Ута тяжело вздохнула и замерла с платьем в руках, погрузившись в воспоминания.