И балом правил сатана
Шрифт:
Оскальзываясь на покрывшимся ледяной коркой тротуаре и спрятав лицо в притянутый меховой воротник от злобного сильного ветра, я торопливо семенила домой.
Подойдя к подъезду, заметила, что черный внедорожник заведен, хотела было попросить водителя подвинуться, но мысль о том чтобы идти назад за машиной когда на дворе гуляет такой промозглый ветер, не радовала.
Когда я уже почти дошла до двери подъезда, роясь в сумочке в поисках ключей от домофона, то услышала как сзади хлопнула дверь.
А в следующий момент меня сорвали с места и подняли над землей, сжав ребра с такой силой,
Страх, глубокий и сильный, первобытный страх заставил сердце биться с такой силой, что казалось бы, оно через мгновение пробьет мою грудную клетку. Из глаз покатились слезы отчаяния когда передо мной распахнулась задняя дверь этого гребанного черного внедорожника и меня без особых церемоний швырнули на сиденье, и захлопнули дверь.
Я иступлено подергала ручку - заперто. Мгновение спустя на водительское сиденье передо мной сел огромный, просто громадный мужик.
Я захрипела от ужаса, вжимаясь в сиденье.
– Да ну не рыпайся, Анастасия Сергеевна, это я так, поговорить тебя позвал.
Я бесконечно удивленно уставилась на внезапно обнаружившегося соседа, развалившегося на сидении рядом. И узнала его. Только вот не радостно от этого стало вдвойне.
Как там его? Богданов? Мажористый хер, который вчера причапал в мой офис под конец рабочего дня. Сейчас он выглядел вальяжно, потягивая недешевый виски прямо из бутылки. В распахнутом пальто, с расстегнутыми двумя верхними пуговицами кипельно белой рубашки, он выглядел ленивым, пресытившимся жизнью котом.
– Вы что себе позволяете?
– возмутилась я, безотчетно отодвинувшись от него подальше и вжавшись спиной в дверь.
– Я? Ничего лишнего. За твою махинацию вообще полагается голову открутить.
– Усмехнулся Богданов и пригубил бутылку, мазнув по мне пошлым взглядом.
– Как видишь, я пока этого не делаю.
Я похолодела, мгновенно осознав, о чем сейчас пойдет речь. А улица тиха и безлюдна в этот поздний час. Плюс он выцепил меня у подъезда моего дома, а значит в курсе, что я здесь живу. Дело плохо.
– Не понимаю, о чем вы.
– Ровным тоном отозвалась я, пытаясь придать себе недоуменный вид.
– О, как заливает.
– Хмыкнул он.
– Слышь, Зимин, какой актерский талант пропадает, оцени.
С переднего пассажирского сиденья ко мне повернулся мужик, незамеченный мной ранее. Он белозубо и вполне доброжелательно улыбнулся, будто бы мы были на светском мероприятии, и ничего из ряда вон выходящего не происходило. Карие глаза только хищно блеснули, усилив зарождающуюся во мне панику.
– Добрый вечер, Анастасия Сергеевна.
– Его голос звучал странным образом успокаивающе, да и бандитом он не выглядел, в отличии от амбала за рулем. Но вот весь его облик был каким-то звериным, отталкивающим настолько, что я лучше бы столкнулась в темном переулке с тем шкафом восседающими на водительском сидении, чем с этим мужиком - Меня зовут Вячеслав Зимин, я бухгалтер Алексея Николаевича. Веду
– "Кое-что", блядь!
– Саркастично передразнил Богданов.
– На сотку меня наебать решила, так и говори. Чего ты распинаешься перед ней?
– Ухмыльнулся он, невоспитанно пнув сиденье своего бухгалтера.
– Интеллигентик хренов.
Зимин сдержанно усмехнулся и протянул мне бумаги, в которых я уже знала, что увижу. Реальную цену. Без моих надбавок. Только вот эти данные мог получить только офис представитель, то есть я.
– Вы взломали систему, - старательно придавая своему неверному голосу оттенок угрозы, я похолодевшими пальцами взяла распечатки с основного административного ресурса, и в подтверждении своих слов, кивнула.
– Это незаконно. И уголовно наказуемо.
Зимин нехорошо усмехнулся и прежде чем успел мне ответить, его прервал голос Богданова.
– Анастасия Сергевна, ты вот чего, серьезно что ли меня пугать решила? Или у тебя временное помешательство? Не осознаешь, что я могу сделать с тобой и твоей шарагой, учитывая факт мошенничества?
– Богданов развалился на сидении еще расслабленнее, хотя казалось куда уж дальше, и подперев рукой с бутылкой голову, с интересом посмотрел на меня. Так коты следят за пойманной мышкой, мол, давай, посопротивляйся, я ещё понаблюдаю, а потом тебя сожру.
– Знаешь, на сколько эта херня тянет? Сколько, Зимин?
– От трех до пяти лет общего режима, но если покопаться в ее бухгалтерии, я думаю, можно много еще таких интересных вещей найти. Что уже потянет на кое-что посерьезнее, чем общий режим.
– Зимин отвернулся от меня и откинувшись на сиденье, задымил сигаретой в открытое окно.
Я с трудом сглотнула, ощущая как ноги становятся ватными. Попала так попала. Нарвалась. Исподлобья посмотрела на Богданова, с интересом наблюдающего за мной. Он приподнял бровь и почти ласково улыбнулся. Голубые глаза в полумраке салона казались черными, а кожа болезненно бледной. И от него несло опасностью. Прямо разило. Только сейчас я осознала, как сильно ошиблась, восприняв этого зверя за сыночка богатого папки, который сорил деньгами направо и налево. Я слишком долго общалась с такими и совсем утратила бдительность. Меня ввел в заблуждение его возраст и развязное поведение в купе с нагловатыми манерами. Деловые люди так не смотрят. Так не ведут себя. А он и не был деловым человеком. И не золотым мальчиком. Кем он был я не знала, но явно не из тех категорий, что так мне знакомы.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, и что это за бумаги...
– я скомкала листы и положила на кожаное сиденье между нами.
– И вообще, подобное поведение могу расценить как попытку похищения и угрозы своей жизни и написать на вас заявление.
Богданов громогласно расхохотался, иронично глядя на меня сквозь ресницы. Снова пригубил свое пойло. И взгляд его стал жестким
– Детка, - негромко произнес он таким тоном, что внутри все похолодело.
– Я тобой восхищен.
– Леш, за мной приехали.
– Негромко сказал Зимин, глядя на черный седан ауди, остановившейся в позади и мигнувшего фарами.
– Если я больше не нужен...