И балом правил сатана
Шрифт:
– Ну. – Недовольно бросила я, глядя в снующую толпу за зоной фудкорта.
– Баранки гну, блять. Ты где? – как-то недобро вопросил Богданов.
– Какого хрена трубку не берешь? Не в курсе, для чего телефон придумали?
– В курсе. Я занята. Чего надо? – в тон ему рявкнула я.
– Занята ты или нет, определяю только я, не ясно до сих пор что ли? – Богданов разозлился еще сильнее. – Ты где?
– У меня дела. Чего тебе от меня нужно опять?
–
Тихо выматерившись сквозь зубы, я отключилась.
– Не слишком вежливый разговор.
– Денис рассеянно улыбнулся, и отпил глоток кофе. – Одолел поклонник?
Я хохотнула. Представить Богданова в роли страстного воздыхателя не получалось. А вот в роли персонального дьявола очень даже. Но рассказывать о том, как я крупно влипла, пытаясь обмануть самоуверенного психопата с садистскими наклонностями, который теперь шантажирует меня тюремным сроком, разумеется не стала. Хотя хотелось.
Мы посидели совсем недолго. Поставив телефон на беззвучный режим я кинула его в карман пиджака и не доставала.
Денис тем временем красиво улыбался, чирикал правильно, и задушевно смотрел мне в глаза, вырывая из жути моей жизни и напоминая, что я, вообще-то, в недалёком прошлом слыла в универе неприступной красавицей, по которой исходило слюнями половина института.
И я почти в это поверила, пока не бросила взгляд поверх плеча Дениса и не поперхнулась на полуслове, рассказывая какая я самодостаточная и успешная. Метров за пятьдесят от нас шел Богданов. И морда у него, не спускающего с меня взгляда и быстро сокращающего расстояние, была отнюдь не радостная.
Я закатила глаза, горестно застонав.
Денис обернулся, проследив траекторию моего взгляда, и вид Богданова, целенаправленно топающего к нам и пускающего пар из ушей от злости, его не впечатлил. Богданов остановился перед нашим столиком, сунув руки в карманы пальто, и чуть склонив голову, змеей поинтересовался у меня:
– Скажи мне, тебе жить что ли надоело? Сколько раз я тебе звонил?
Я снова закатила глаза, выказывая максимальное презрение к нему и его словам, демонстративно достала телефон из кармана, и снимая блокировку экрана, лениво его оповестила:
– Ну, семь. И что?
Богданов нехорошо так взбледнул, и прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, выхватил телефон из моих пальцев и с силой бросил его об пол. Мой совсем новенький смартфон, который я купила в прошлом месяце пару раз подскочил от силы удара, явив миру разлетевшийся вдребезги экран и пошедшую множественными трещинами заднюю панель.
Я замерла, шокированная сим поворотом.
– Э, мужик… - Денис только начал подниматься со своего стула, когда Богданов, молниеносно повернулся и одним ударом в челюсть усадил его на место.
Я испуганно посмотрела на этого психа, уже принявшего прежнюю позу, то бишь повернувшись ко мне, и только тут начала осознавать
– Ты что творишь, сволочь? – прорычала я, выскакивая из-за стола.
Денис проследовал моему примеру, но правда аккуратно отступил назад на шаг, чтобы в случае чего, Богданов не смог бы до него сразу дотянуться.
– Ты кто такой? – стараясь, чтобы голос звучал грозно спросил Денис у спины Богданова.
Того передернуло, и он, повернув голову в профиль, негромко, но крайне упреждающими интонациями, произнес:
– А ты кто такой, чтобы мне такие вопросы задавать?
– Я… - Денис растерялся, все еще держась рукой за челюсть. – Человек.
– Ну и иди погуляй, человек. – Сквозь зубы посоветовал Богданов, и повернувшись ко мне, сцапал за локоть мертвой хваткой. – А ты со мной погуляешь.
Я попыталась сопротивляться, и призвать на помощь толпу, но Богданов так сжал мой локоть, что рука прострелила болью. Я взвизгнула, и ухватилась за его кисть свободной левой рукой, вонзая в его кожу нарощенные ногти.
Богданов, выругавшись, выпустив мою руку, рывком повернул к себе. И замахнулся. Я инстинктивно сжалась в ожидании удара. Но бить он не стал. Даже позволил схватить сумочку с пакетами и меховое манто.
И это видели десятки человек, прохаживающиеся по торговому центру. Но не один, сука, не один! не спросил, что случилось. Все провожали снова взятую в тиски меня удивленными, заинтересованными, шокированными взглядами. Но никто не пожелал хотя бы просто поинтересоваться, что происходит. Зато вечером, в пабликах города, обязательно опишут, как один мужик вдарил другому на фудкорте торгового центра, а потом увел сопротивляющуюся бабу.
Выйдя из здания, я зябко поежилась. Но Богданов внимания не обратил, протащив меня на буксире к припаркованному неподалеку тахо. Открыл заднюю дверь и зашвырнул меня на сиденье. Я, не успев на каблуках взять высокий порог, больно приложилась коленями и глухо вскрикнула. Богданов злобно подпихнул меня коленом под зад, а скорее пнул. Я, понимая, что в таком состоянии, от него никаких человечных реакций не добьюсь, торопливо заползла внутрь и сжалась на сидении.
Амбал за рулем не повернул головы на мое деланно смелое: «здрасьте». Вообще никак не среагировал. Пока Богданов обойдя машине не сел рядом со мной и не велел ему ехать.
Мир сошел с ума просто. Куда мужики подевались все? Консьерж ни слова сатане не сказал, когда я картину заносила, хотя видел, что мне неудобно, а Богданов, будь он проклят, идет вообще с пустыми руками. Сейчас, в торговом центре видно же было, что этот козел меня насильно уводит, и там была куча людей, в том числе мужиков. Но всем все равно. И сейчас, когда он зашвыривал меня в машину, дядька за рулем не среагировал. Ну этому хотя бы Богданов платит. Здесь все понятно. Хотя мог бы хотя бы вид не одобряющий сделать.