И целой обоймы мало

Донской Сергей Георгиевич

Бондарь распластался в прыжке, делая отчаянную попытку дотянуться до лодки. Не хватило каких-нибудь пятнадцати сантиметров. Обрушившись в воду, он услышал рокот запущенного двигателя, а когда вынырнул на поверхность, вспененная струя ударила ему в лицо.

– Уходит! – надрывался отставший Ринат.

– Ушла, – уточнил Бондарь, отплевываясь и убирая с глаз мокрые пряди волос.

– Моя лодка! Как же мы выбираться будем?

– По воде, аки посуху.

– Тебе все хиханьки да хахоньки.

– Ага, просто помираю от смеха…

Приложив ладонь

ко лбу, Бондарь проводил взглядом лодку, выписывающую зигзаги вдоль отмели, отделяющей ее от моря. Наконец устроившаяся на корме Аня приноровилась к рулю и сумела выровнять суденышко. Пенистый след за кормой вытянулся в белую плавную дугу. Кренясь на правый борт, лодка обогнула отмель и скрылась из виду.

– Звездец, – печально проккоментировал Ринат. – Полный.

– Нет, еще не полный, – угрюмо откликнулся Бондарь. – Все только начинается. Слышишь? – Он предостерегающе вскинул палец.

– Что? – встревожился Ринат.

– Мотор тарахтит.

– Как же ему не тарахтеть, когда он запущен на всю катушку?

– Второй мотор. Не лодочный.

– Ах ты ж ёханый бабай! – схватился за голову Ринат. – Девчонку засекли с катера. Что же теперь будет?

– Я скажу тебе, что будет, – пробормотал Бондарь. – Сначала боевики Заирова расстреляют Аню, а потом возьмутся за нас.

– И мы ничем не сможем ей помочь?

– Почему же, сможем. На том свете.

Пригнувшись, Бондарь повернул к берегу, откуда можно было наблюдать за морем поверх камышей. Двигатель катера рокотал совсем близко.

* * *

Аня была слишком неопытным мореходом, чтобы уйти от преследования. Угнанное ею суденышко прыгало по волнам довольно резво, но катер, появившийся из-за плавней, пустился не вдогонку, а наперерез. Он уверенно обходил лодку справа, одновременно прижимая ее к острову. Длинный, изящный, стремительный, с обтекаемой кабиной, увенчанной тарелкой спутниковой антенны, он легко справился с задачей. Растерявшаяся Аня совершила довольно неуклюжий разворот на сто восемьдесят градусов и помчалась в обратном направлении.

– Эх, нельзя было поворачивать! – простонал распластавшийся за кустом Ринат. – На полном ходу надо было прорываться! – Его стиснутые кулаки синхронно обрушились на землю, оставив в ней две глубокие вмятины.

– Не прорываться надо было, а слушаться взрослых дядей, – холодно произнес Бондарь, не умевший прощать предательства. – Себя погубила и нас заодно, самонадеянная идиотка. Мы следующие, не забывай.

– Боевики видели Аню раньше, – неуверенно возразил Ринат, следя за маневрами беглянки и ее преследователей. – Ну, когда охотились за ней. Они решат, что она действует в одиночку.

– И резиновую лодку тоже соорудила в одиночку?

– Да, действительно, – сник Ринат, но в следующий момент опять дал волю чувствам: – Вот сукины дети! Ты погляди, что творят!

Бондарь и без того не отрывал глаз от разыгравшейся на море драмы. Катер вторично преградил лодке путь, вынуждая ее заложить опасный вираж. Из рубки

выбрался бородатый мужчина в шортах и склонился над установленным на палубе пулеметом. Очередь, которую он дал, была предупредительной, но прозвучала весьма внушительно. Вода перед овальным носом лодки коротко вскипела.

– А-а-а…

До ушей Бондаря донесся пронзительный визг, который издала закрывшая голову Аня. Потерявшую управление лодку повело влево. Заметив это, рулевой катера пошел на сближение. Со стороны казалось, что его клиновидный нос движется параллельно лодке, но невольные зрители догадывались, какая опасность подстерегает Аню. Сдавив пальцами загривок приподнявшегося Рината, Бондарь предупредил сквозь зубы:

– Ни звука! От нас ничего не зависит.

– Но она же не видит!

– Никто ее с острова не гнал. Сама виновата.

– Совсем еще девчонка, – прошептал Ринат, смахивая выступившие слезы.

– О другой девчонке думай, – сурово сказал Бондарь, – о дочери своей. Ты ей сейчас очень нужен. Без мужа проживет, а без отца?

– Никогда себе не прощу. Никогда.

– Бог простит.

Прекрасно сознавая, что лично его никакой бог не избавит от неизбежных угрызений совести, Бондарь покрепче стиснул челюсти. Как он и предполагал, катер летел прямо на лодку, гоня перед собой белоснежные буруны. Аня, схватившаяся за руль, изо всех сил пыталась избежать столкновения, однако от нее уже ничего не зависело. Выброситься на берег? Срежут очередью. Проскочить перед надвигающимся носом катера в открытое море? Протаранят. Оставалось лишь лететь прямо вперед, что Аня и делала. Но лодка уступала катеру в скорости, и расстояние между ними неумолимо сокращалось. До вершины условного треугольника, в котором должны были сойтись оба судна, оставались считаные метры.

– Кранты, – горестно прошептал Ринат за секунду до столкновения.

Бондарь ожидал, что лодку подбросит вверх, как резиновый мячик, но катер подмял ее под себя и проскочил вперед, тут же начав крутой разворот. Когда проутюженное днищем море выплюнуло лодку, на ней не было ни мотора, ни Ани. Она вынырнула чуть позже, бестолково вертя головой, облепленной мокрыми волосами. На фоне рокочущего двигателя ее голос был тоньше комариного писка, но по коже обоих мужчин пробежали холодные мурашки, словно зов о помощи прозвучал прямо над их головами.

Катер завершил петлю и устремился обратно, нацелив стальной нос на захлебывающуюся жертву. Он не промахнулся. В поднятой им волне исчезла сначала полузатонувшая лодка, потом девушка. Пройдясь по ним, катер повернул у самого берега, чудом не сев на мель. Там, где недавно качалась на волнах голова Ани, осталась лишь широкая полоса вспененной воды.

Солнечные блики не позволяли рассмотреть место трагедии, но Бондарь не сомневался, что по воде расплывается пятно крови. Девушку, с которой он познакомился несколько часов назад, перемололо винтом. Кровавый фарш вперемешку с резиновыми лохмотьями – вот и все, что осталось от Ани, лодки и вещей, которые там лежали.