И четверо ангелов за спиной
Шрифт:
— Вы хотите узнать, являюсь ли я акционером этой компании? — сухо улыбается Давид.
— Уверена, являетесь, — звучит странный ответ.
— Простите, я обычно не распространяюсь о своих активах. И своим дипломом обычно не обмахиваюсь от жары. Но если вы когда-нибудь захотите взглянуть на него…
— Уверена, к следующей нашей встрече вы его достанете, — прерывает его Наталья, затем неспешно обтекает нас и выходит в коридор, — до встречи на совете директоров, Анна Андреевна, — вежливо прощается она
— Вы в порядке? — Давид разворачивается ко мне.
Он не выглядит выведенным из себя или сбитым с толку. Его вообще, по-видимому, не задели слова той женщины.
Мне бы его самообладание.
— Да… давайте быстрей доберёмся до дома, — отвечаю, опустив взгляд.
— Вы проголодались? — как ни в чём не бывало, предполагает мужчина, открывая передо мной дверь.
— Да… я бы перекусила. И отдохнула. Или наоборот, — киваю и выхожу из туалета.
Когда мы добираемся до пентхауса, я первым делом иду в свою спальню и снимаю с себя дорогущий брючный костюм с блузой. С легким омерзением стягиваю украшения и разбираю прическу на голове. Переодеваюсь в домашнее. Затем долго умываюсь. Стою, смотрю на себя в зеркало.
Я не могу быть настолько слабой.
Меня не должна настолько выбивать обычная провокация.
Возвращаюсь в комнату и беру телефон. Несколько минут сижу, глядя на экран. Затем набираю номер.
— Да? — привычный ответ от Тони.
— Могу я тебя попросить об одолжении? — произношу собранно.
— Что-то ты зачастила в последнее время, — сухо усмехается одноклассница, — ну, говори.
— Ты же можешь… проверить кое-что?
— Что именно? Аня, говори по существу, у меня три минуты до обеда.
— Я тебе сейчас пришлю фото визитки… проверь, пожалуйста, что это за адвокатская контора, насколько она легальна, и есть ли образование у тех, кто там работает, — выдохнув, произношу чётко.
— Так… хорошо… шли, — удивленно произносит Тоня, замедляясь с каждой секундой, — я не могу ничего обещать: то, что мы коллеги, это ещё ничего не значит. У меня нет доступа к общей базе данных. Но есть знакомые, которые могут проверить все штампы.
— Да, спасибо, — отвечаю на громкой связи, отправляя фото визитки, вытащенной из сумки.
— Подожди-ка… Давид?.. Ты хочешь проверить своего помощника? — изумленно уточняет Тоня, получив фото, — Ты что, ему не доверяешь?
— Доверяю! Больше, чем кому-либо. Поэтому и проверяю, чтобы в очередной раз убедиться, — произношу ровно.
А сама думаю, что эта Наталья не стала бы бросаться подобными обвинениями, которые так легко можно проверить. Значит, это была самая обыкновенная провокация. Она просто хотела вывести меня из равновесия. Забрать мою уверенность в себе.
В следующий раз, когда мы встретимся, мне будет, что ответить.
— Хорошо, я сделаю это.
— Я понимаю. Прости, что напрягаю тебя. Это в последний раз, — закрыв глаза, произношу.
— Не зарекайся, — только и отвечает Тоня, а затем отключается.
Ещё несколько минут сижу на кровати, глядя на покрывало.
Затем встаю и выхожу из спальни. Как оказываюсь перед кабинетом дедушки — сама не понимаю. Ноги принесли.
Протягиваю руку и открываю дверь. Ладонью нащупываю включатель…
Дерево, кожа, книги, тяжелые шторы. Мой дед имел вкус. И определённо он много времени проводил в своем кабинете.
Прохожу по сравнительно небольшому помещению, оглядываясь по сторонам; подхожу к столу, провожу рукой по документам, сложенным стопкой в углу.
— Ты же не стал бы нанимать кого попало, правда, дед? — спрашиваю тихо.
Останавливаюсь напротив кресла и упираюсь ладонями в столешницу.
— Тебя вряд ли можно было легко обмануть… Скорее — ты всех обманывал, пока наживал своё огромное состояние, — невесело усмехаюсь, провожу взглядом по папкам и зацепляюсь за конверт, лежащий рядом с антикварной чернильницей.
Меня же не подводит зрение?..
На конверте написано: «Анне»?..
Беру его в руки и некоторое время вглядываюсь в почерк. Такой четкий, уверенный и ровный…
Это точно было написано рукой деда — Давид уже показывал мне документы, подписанные им. Чтобы я знала, как он писал.
Открываю конверт.
— Что?.. Фотографии?.. — бормочу, разглядывая снимки Давида, Марка, Яна и Исайи.
Ничего не понимаю…
Все четверо были сняты по пояс и смотрели четко в объектив.
Чуть дольше рассматриваю лицо Исайи… какой он получился… прям, как в жизни… смотрит так, что я не могу понять — что у него на уме…
Затем сменяю его фото на фото Давида…
Тоже интересный снимок… словно он смотрит в душу. Очень пронзительный взгляд…
Сменяю его на фото Марка…
Хитрый взгляд умных глаз… Как он умудряется даже через снимок смотреть холодно?..
Сменяю его на Яна…
Добродушная улыбка человека, не ощущающего никакого стеснения. Словно для него не существовало границ — в отношениях с людьми, в отношении к жизни. Словно он в принципе ничем не ограничен.
Странное ощущение свободы от снимка.
Усмехаюсь, качая головой. Боже, насколько же это странно — оставить мне фотографии помощников вместо письма. Словно к тому времени, как я доберусь до Его кабинета, я не выучу их в лицо!