i d16b417345d62ea9

Admin

– А ведь точно, ордынцы в массе плавать не умели. У них и речек, там тёплых да глубоких - ёк, - рассуждал майор, наблюдая хлопоты над американцем, - Тащите наверх. Раздеть. Обогреть. Переодеть в сухое.

Зубов смотрел на пленника, как гестаповец на долгожданного партизана. Чудеса - чудесами, а война -войной, по-распорядку.

– Фельдшер, когда он в себя придёт?
– допросить пленного надо было даже раньше, чем прояснить загадки Сан Саныча и его летающего футбольного поля. Новости и события прибывали и требовали ответных действий. Пленного надо поставить на ноги, разговорить. Задача для старшины и фельдшера с майором. С Сан

Санычем пообщаться по душам и понять, кто они и откуда взялись. Заодно и привлечь их к патрулированию района. Ведь не сдастся же бек. Лазутчиков наверняка оставит. Разведать подступы. Узнать куда впадает речка. Рапорта со Светкой передать. И запросить вооружения и боеприпасов. Может даже бомбы выпросить, если со старателями договоримся. Но пленный, прежде всего или всё вместе.

– Битый он сильно. Весь в синяках. В руку видно нашу пульку схватил от ПКМ навылет. Рану промыть. Обработать. Перевязать. Укольчик, чтоб заражения не пошло. Отоспаться сутки. Дать чаю горячего, мясной бульон и водки полстакана и будет окей, - оптимизм медика прерывался стонами раненого, которого пограничник обрабатывал, одновременно отвечая на вопросы офицера.

Тогда, Сан Саныч первым номером. Подумал Зуб и потянул Моторолу с патронного ящика, заменяющего стол.

– Зуб - Санычу. Приём, - коротенько запросил эфир старший лейтенант. Бандура золотоискателей вернулась с полёта за отступившими всадниками и дед Ахмед режет барана для обеспечения ужина

– Чего тебе Зуб? Приём, - отвечает рация недовольным голосом Сан Саныча.

– Поговорить бы надо. Приём, - предлагает пограничник, намекая на ужин с антистрессовым напитком всех славян и народов. До Сан Саныча сразу мысль военного доходит плохо, и он уточняет основные тезисы и доводит свои требования.

– Так говори. Кто мешает? Приём, - безопасность птички и её экипажа - гарантия возврата домой. Никакой риск в сравнение с целью старателей не идёт. А что там, на уме у КГБэшников никто не знает. Хотя про связь с базой узнать надо поподробнее. Может не такие и кровожадные предки? А вдруг в прошлое удастся от чеченов и ингушей сбежать? Однако устали все. Отдохнуть бы. А тут поболтать командиру приспичило.

– Сан Саныч, давай с глазу на глаз на твоих условиях. Я ж чувствую, ты нас сторожишься. Офицеров среди нас двое, но если ты за свою шкуру переживаешь, то приду один и без оружия? Приём, - хм, спешит пограничник. Надо ему доложиться начальству скоренько. А бригадир просто устал. Итак, чуть в стратосфере не сгорели к лешему, и птичка, по словам Серого только ещё дважды сможет прорваться сквозь воздушный щит планеты. То есть, билет есть только туда. А обратно если, только подремонтируем корабль на Земле. В своём - Двадцать Первом веке. А до него по солнечной системе пилить и пилить на девятигранных трубах. Расчёт надо сделать, ведь в противофазе летаем вокруг Солнца. Траекторию обмозговать. Серый что-то про Венеру и Марс говорил. Однако надо время, чтоб планеты построились на орбитах в нужную фигуру. Придётся с погранцом на контакт идти.

– Хорошо. Завтра. Один. В обед. К часикам двенадцати. И это - не надо сюда лезть самостоятельно. Запечём вместе с горой, как шлак после плавки. Датчиков у Серого - предостаточно. Кстати, если эти хунхузы сунутся, то надо обговорить порядок действий. Мы их за два километра можем обнаружить ночью. Приём, - однако, помощь Сан Саныч предлагает сам. Знать не чужие.

– Принято Сан Саныч. Просьбочка есть. Батарею

бы нам запасную на твою Моторолу. И, если у тебя электричество не жалко - зарядить бы аккумуляторы на свои станции. Приём.

– А что тебе твоя пещера со Светкой не передаст? Приём, - проявил смекалку Сан Саныч.

– Так темнеет в горах быстро. Пока разгрузят, пока загрузят, пока рапорта и заявки прочтут - время уйдёт. А ночь вот она. Тебе, кстати, ничего не надо? Приём, - хитрил офицер.

– Хех. Сала копчёного. Шоколад. Сгущёнку. Лучка. И водки "Столичной". Бычки в томате. И Тушёнку. Газеты свежие: Правда, Комсомолка, Труд. Журналы "Техника молодёжи", "Крокодил" и "Юность". Иначе разговора не будет. Приём, - то ли шутит, толи серьёзно провоцирует Сан Саныч. А что? Если врёт военный, то водки у него точно нет. А уж журналов таких в жизни не сыскать ему на планете Тейя. И утро оно как-то против вечера, уловистее будет на удачу. Примета такая.

– Сан Саныч, а ты не слишком много хочешь? У меня там горно-пустынная местность, а не столица союзной республики, Москва или база снабжения. Журналы не знаю, успеют ли? А всё остальное будет по списку. Конец связи, - без тени задумчивости уверил Зуб собеседника. Сан Саныч прерывать общение не собирался.

– Зуб! А что ты меня ни очём не спрашиваешь? А? Поверил чтоль? Кроме Моторолы у вас на нас ничего не было. Так вы там с рацией поосторожней, а то у меня тут не завод. Лады? Приём, - соображает начальник артели и считать умеет, уважительно подумал о Сан Саныче Зуб. Ох, устроит он нам коэффициент трудового участия в освоении прииска. Не зря ж они тут приземлились!

В корабле делили будущие трофеи.

– Сеня что ты скалишься? Я "Юность" для тебя заказал, - отметил поведение бульдозериста начальник артели.

Сеня почему-то в пограничников поверил сразу. И отметил свою симпатию раскладом по придуманной бригадиром проверке.

– Ты б ещё "Приму" у них попросил, начальник! Хорошо придумал! Тогда "Крокодил" - тебе, А "Технику молодёжи" Серому, - довольное "АГА!" главного Кулибина тарелки подтвердило, что в случае исполнения заказа так и будет.

Зарядить батареи погранцов не смогли, надо было сделать переходники. Зато вниз передали две запасных батареи на Моторолу.

Ночь прошла на удивление спокойно.

Американец очухался утром. В туалет попросился. Отвели, посторожили. Вывели. Осмотрели. Перевязали по-новой руку. Дали чай горячий и сладкий. Всё время общались с ним жестами, подкреплёнными матом и редкими американскими словами типа "Плиз, мля!".

– Фельдшер, как он?
– тихо поинтересовался Зуб из-за спины, чтоб не мешать внештатному санитару делать перевязку.

– Нормально, пульс в норме! Температуры нет! Рана не гноится. Вон он уже глазами по сторонам зыркает, а вчера ему пох было, что по сторонам происходит.

– Как закончишь - доложи! Будем спрашивать!

– Есть, тащ старший лейтенант!
– допрос начался с того, что пришлось представиться.

– Ай эм офицер оф зэ рашн арми. Май Рэнк - фэрст лифтёнент. Ху ар ю?
– рядом сидел майор, сбоку старшина и командир спортсменов на всякий случай. Записывал разговор Федоренко, что ефрейтору очень нравилось и делал он это с удовольствием, внимательно слушая происходящее. Старшина установил видеокамеру и снимал предварительный полевой допрос на видеокассету. Амер не испугался, выпрямился, как смог в сидячем положении у стены и ответил, как их учили.