i d16b417345d62ea9
Шрифт:
– Правильно Семёныч. А ты думал, что я им след оставлю - шиш. Погоди, сейчас на привал станем, пообедаем и я им устрою движуху.
На привале Серый повёл себя неадекватно. Вытащил какой-то ящик, больше похожий на армейский Войсковой Прибор Химической Разведки для измерения радиации. Заглушил движки на всех машинах и начал водить штангой вокруг и поверх бортов вездеходов и прицепов. Возле первого же тягача, в районе моторного отсека, станция запищала короткими импульсами. Вскрыли тяжёлую крышку. Отсоединили клеммы от аккумуляторных батарей. Но динамик в ящике всё равно орал в возмущении от отловленного сигнала. В каждой машине стоял автономный жучок топографической привязки.
– От суки!
– не смог сдержать своего возмущения
Как раз успели посворачивать хитро закреплённые излучатели, и закрыть крышкой двигательные модули. Чай вынесли наружу готовый, в тройном оймяконском термосе. Орочи довольные оказанным уважением щурились, прихлёбывая горячий чай и пыхтя на всю тундру паром выдыхаемого воздуха.
– Однако зачем олешек так тащишь?
– спросил более пожилой абориген, - упадёт - не заметишь.
– Так на мясо, - с деланной недалёкостью в поступках и мыслях, отвечал Серый, отвлекая оленеводов от манипуляций Санька.
– Однако давай меняться, - предложил полярный животновод.
– На, что будем меняться?- поинтересовался сомнением в голосе Серый, - Санёк отошёл от оленей и незаметно кивнул изобретателю, подтвердил, что жучки на рогатых переставлены и пора ускорить обмен.
– Мясо копченое и рыба с икрой на урезе - час хода отсюда, однако. Один живой олень - десять рыбин или тридцать кило вяленого, или двадцать копчёного мяса. Слово?
– А если двадцать пять копчёного? И за четырёх олешков - десять рыбин, тридцать пять вяленого и пятьдесят копчёного? Слово?
– Однако дорого берёшь геолог, - торг обязан быть удовольствием, - Тебе олешек на еду резать надо, шкуру снимать на морозе надо, требуху вычищать надо, готовить надо - весь день отберет, однако! А у меня мясо готовое, костей нет, хочешь так ешь, а хочешь вари, хочешь храни - не портится, однако. Моя цена вернее - Слово?
– Ты, отец хорошо говоришь, правильно считаешь моё время и показываешь всю выгоду своего товара, однако - олешки у меня молодые, сильные, мясо не старое, шкура и мех крепкие и густые, а потому моя цена стоящая и тебе хорошо подходит - не прогадаешь, а мяса в тайге почти за бесплатно набьешь ещё. Слово?
– помурыжив друг друга ещё немного, ороч и Санёк таки нашли согласие в торге и три тягача двинули по заполярной целине к кромке близкого леса. На опушке стояло что- то похожее на поднятый на куриные ноги лабаз с запасом рыбы, мяса и других припасов. Обмен быстро завершили и довольные сделкой, обе стороны разошлись по своим курсам. Орочи отметили хорошее вооружение каждого "геолога", малочисленность экспедиции, и полную непонятность направления для исследований, не говоря уже о неподходящем времени года под такие поездки.
– Однако помрут скоро, совсем глупый геолог,- сделал вывод старший из потомственных охотников и оленеводов, - вернёмся по кочевью весной - проверим, - и рогатая упряжка споро понеслась, лавируя по распадкам и дефиле родной земли. Дома Джи-пи-усы не нужны, дома, однако другое богатство в цене... люди, олени, дети, духи... Эти искали не людей, они искали или золото, понял умудрённый полярными днями и ночами старик или алмазы, или золото, или платину. " Жаль до стойбища не довёл - замерзнут, однако!" Мужики были крепкие, рослые и хорошо сгодились бы для увеличения рода
– Ну, что?
– шумнула рация голосом Семёныча, - схавал?
– Жучки, может, и прошли, а вот нас он раскусил до самой задницы. Хорошо, что ему не до нас - он явно спешит к изменению погоды, чтоб буран не застал в пути. Даже и не поторговался толком. Слышь, академик, долго ещё до твоего Изумрудного Города пилить. И так не светло, а если снегом завалит и движки скиснут - труба нам тут всем и крышка от гавновода.
– Сутки пути. По карте и погоде - буран пройдёт западнее, куда спешили "индейцы".
– Тогда вперёд, - скомандовал в очередной раз бригадир и нажал на педаль газа, наращивая скорость по ещё не глубокому снегу.
Машины взрыкнули, рисуя колею, и покатили, трамбуя снег под светлым небом разрастающейся приполярной ночи всё более и более забирая не на восток или юг, а на север. Далее от жилья, тёплых печных труб и поселений, наполненных живыми людьми. Серый уверенно вёл караван вперёд, делая лишь короткие остановки для того, чтоб перекусить и справить, как пишут военные естественные надобности. Общее руководство, однако, безоговорочно взял на себя Санёк, но стратегическими задачами рулил Серый, что было для Семёныча и Санька непривычно. Получалось, что Серёжка-бестолковка, который золото мыть толком не умеет, сопля интеллигентская, не приученная к Северам и мошке, взял их к себе в рабочие, кормил, оснащал, направлял, говорил чего делать и обещал расплатиться горами золота в полном смысле этого слова. Монотонность пустыни она к размышлениям здравым способствует. Но в двух цистернах, за кормами вездеходов тяжко хлюпало горючее, провизии хватало с избытком, тепло кабины грело комфортабельно и добротно. И Санёк здраво рассудил, что пока одна из посудин с солярой не иссякнет, то суетиться до точки возврата бессмысленно. А вдруг выгорит - теплилась ожиданием Большого Фарта душа старателя.
Утро встретило золотодобытчиков темнотой полярной ночи.
– Ну и как ты собрался в такой холод и тьму золото мыть?
– губы, рот Санька и брови сложились в такую гримасу недоверия под шерстяным подшлемником, что допредставлять выражение его лица можно было и без врожденного воображения.
– Може назад пока движки не остыли?
– предложил немного удручённый видением ничего Семёныч и махнул рукой в меховом рукаве в сторону своего тягача. Колонна стояла на вершине пологого склона довольно рослой и лысой сопки. Внизу поднималась цепь небольших возвышенностей неправильной конфигурации, составляя цепь впадин и естественных желобов. Подножие топорщилось сугробом с неправильными, но знакомыми очертаниями. Чуть ниже, на серпантине угадывались рукотворные сооружения более похожие на причудливые танки, но порытые снегом воспринимались как часть рельефа. В стороне от них был огромный круглый кусок поляны правильной формы, и на нём стояло что-то большое и такое же круглое, как площадка, только объёмное и сглаженное по краям. В обводах не угадывалось ничего от тех чудес, что обещал последователь Нобелевских лауреатов и оба нанятых охотника за драгметаллами слегка приуныли. Из всего увиденного исходил один вывод и следствие, рыжьё, как обычно, само в руки не упадёт, и придётся или пахать до миражей перед глазами, или сдохнуть в темноте на морозе сморщенной ледышкой собственного трупа.
Был, правда, ещё один путь - удрать, но он как раз мерещился после трудов праведных.
– Ну, как?
– восторженный тон вопроса вдохновителя и спонсора проекта наткнулся на угрюмый ответ, застывший на лицах коллег по сомнительному предприятию, - Просто не видно ничего, сейчас я вам покажу, - всё ещё азартно пояснил Серый, не замечая упаднических настроений наёмников.
– Да, ты уж постарайся - покажи, а то..., - нотки недоверия и кары господней, в виде сматывания из гиблого места немедленно, сквозили между каждой буквы озвученной Саньком и подтверждённой кивком Степаныча просьбы.