И дело в шляпе
Шрифт:
– Мм… Я слышал, что и волшебный кольт помогает… – нимало не смутившись, продолжил заливать индеенок.
«Да ладно, почему бы и нет?» – подумал ковбой, всаживая несколько пуль в противную харю. Эффект налицо.
Или на лице, точнее, на той же харе: морда чудовища украсилась кровью и первобытной ненавистью.
– Видимо, ваш кольт недостаточно волшебный! – возмутился Демонтин.
– Неужели?! – несколько истерично прокричал Смит. Минотавр тем временем подошел почти вплотную. Засунув за пояс бесполезный кольт, Джон обреченно вздохнул и прошептал: «Ладно, бык, иди сюда, не получилось с волшебной пулей, так
Если бы минотавр знал, что Джон Дабл-ю Смит, будучи одним из элитных охотников на нелюдей, в совершенстве владел всеми видами боевых искусств, он, несомненно, убежал бы прочь. Но, к несчастью для ковбоя, эта информация просто не могла поместиться в бычью голову…
Уух… Пролетая мимо Демонтина и сфинкса, Джон еще успел удивиться: о чем же это они так ожесточенно спорят?
– Я говорю, только живая, еще кровоточащая! Хватит!
Я не буду больше метать бисер перед ковбоями!
– Ишь губу раскатал, копыта раскидал, метатель… Кентавр ты недоделанный!
– Тебе что, жизнь не дорога?
– Захлопни варежку, хапуга, подавишься!
– Молокосос!
– Это мне бизон говорит?!
Кажется, индийский паренек был просто не запрограммирован на страх…
О-ох. Очередной бросок, и снова Джон у бычьих ног. Хорошо, что управляемым бизоньим мозгом человечьим ногам нужно было время, чтобы дойти до отброшенного вдаль ковбоя. В который раз. Смит чувствовал себя игрушкой для кота. Всего его умения хватало лишь на то, чтобы выскальзывать из смертельной хватки минотавра да уворачиваться от прямых ударов. Но любой слепой взмах мускулистой руки отправлял Джона в долгий полет. Ничего, еще чуть-чуть так потренироваться, и можно будет устраиваться в цирк подражателем птиц. Правда, если этот бычара в ближайшее время не утихомирится, можно будет поработать и имитатором корма для червей. Причем искуснейшим. Ковбой застонал.
– Нельзя ли потише? – недовольно взмахнул руками Демонтин. – У нас с мистером Сфинксом тут деловой разговор. Дайте нам еще немного времени!
– Немного времени? Ха, да легко! Я только в раж вошел! – бравурно воскликнул ковбой, зайцем наворачивая круги вокруг разъяренного человека-быка. Видимо, чтобы сильнее запутать противника, Джон бегал, как гепард, извивался, как змея, прыгал, как кенгуру, и орал боевые кличи как резаный, а однажды даже чуть не зарылся головой в землю, как страус, правда, это произошло уже с подачи минотавра.
Все. Подниматься уже нет сил. Скоро все кончится. Руки-ноги отваливаются, сердце стучит, голова звенит. Перед глазами уже замаячили крученые рога… Стоп. Крученые?
Звон в голове усилился, обогатился угрожающим мемеканьем. Баран выглядел так страшно… нелепо, так что даже минотавр притормозил. Да-да! Почтовый барашек Демонтина, как голубь из рукава фокусника, стремительно рванулся вперед откуда-то из-за спины Джона. Глаза сверкают, рога блестят, боевая раскраска растекается от пота, а Шальная Бэтти провожает восхищенным взглядом. В зубах у толсторога болтался вещмешок индеенка. Необычное зрелище заставило ковбоя привстать от надежды, а минотавра – присесть от ошаления. Храбрый скакун, резво проскользнув мимо мускулистого крепыша, подбежал к спорщикам и с разгону так втемяшился в голову сфинкса, что искры, посыпавшиеся у того из глаз, стали видны невооруженным глазом.
– Согласен! Хватит, я согласен!
Какой дивный вечер! Рассыпавшиеся из порванного небесного карманы звезды словно говорят о любви, кузнечики, рассыпавшиеся по полю, будто поют о надежде, ящерицы, желающие перекусить стрекочущей закуской, недвусмысленно намекают на то, что чхать они хотели на все эти возвышенности и веру в мировую гармонию. И именно с ними был солидарен Джон Дабл-ю Смит, раздраженно и безуспешно пытающийся отряхнуть одежду от грязи, пота и навсегда прилипших к шляпе воспоминаний о позорной драке.
Минут пять назад минотавр сел на сфинкса и, бережно поддерживая братца за уши и правя ими как штурвалом, уплыл, а точнее, уковылял в тишину и безвестность. Наверное, они решили больше никогда не связываться с этими непредсказуемыми ковбоями, безостановочно трещащими индейцами и дрессированными баранами, и подумали переехать куда-нибудь в теплые края, может, в Грецию…
Бараний герой о чем-то мило ворковал с боевой, но такой ранимой и падкой на подвиги коровой, а вечно веселый, зараза, Демонтин громко рассуждал:
– Мистер, согласитесь, что при ближайшем рассмотрении этот бизон оказался неплохим человеком. Хотя, собака, упрямым как осел и жадным как акула…
Джон тяжело вздохнул и запрокинул голову. «Ну за что мне такое наказание?» – вопрошал его взгляд у звезд, которые выстраивались на небе в дивные узоры. «Сам дурак» – как всегда ехидно сложились звезды в кукиш.
Смит вздохнул и посмотрел на индеенка. Тот ответил невинным, и вместе с тем неуловимо озорным взором.
– Ну хорошо, юный сын прерий, объясни мне, что произошло?
– А вы что, не видели? – искренне изумился пацаненок-чертененок.
– Ну почему же не видел? Ах, может быть я как раз сосредоточенно занимался самокопанием: пытался выкопаться из земли, куда меня зарыл этот буйнопомешанный со смещенным самовосприятием вследствие когнитивного диссонанса на почве кривого скрещения агрессивного быка с полным бизоном!
– Вау! – отпала челюсть паренька. Осознав, что продолжения не будет, юный индеец быстренько ее подобрал и продолжил по делу:
– Ну, вы слышали, наш нежданный знакомый потребовал голову в уплату за неправильный ответ. Хотя клянусь, мистер, это нечестно, он просто не видел далсвильцев своими глазами…
– Дальше! – оборвал ковбой Демонтина, думая о том, что на самом деле надо бы оборвать ему уши.
– Ну, у нас ведь было все необходимое, даже с избытком. Оставалось только убедить мистера сфинкса принять у нас давно мертвую голову. Что я и сделал, пока вы отдыхали, играя с минотавром и принимая грязевые ванны. Точнее, я идею предложил, можно сказать, аккуратно заложил ее в голову сфинкса, а дорогой Баран ее туда вбил. После чего наш гость удалился. Интересно… Может быть, ковыляя вдаль, он понял, что эта голова была ему не так уж и нужна? На самом же деле вполне хватало и своей? А, неважно. Кстати, а добротное большое сердце я оставил специально для Вас! Уверен, Вам его не хватает… Мертвое тоже, конечно, но хоть такое…