…и дольше жизни длится… Книга вторая
Шрифт:
– Ну тебя и расперло, подруга, – пробормотал он вместо приветствия. Потом, внимательно вглядевшись в фигуру Эльзы, скрытую под обширным балахоном в пол, стукнул себя по лбу:
– Эльза! Да ты, никак, беременная, что ли?!
– Увидел-таки, – пробурчала Эльза: – Приехал зачем?
– Как зачем? Тебя проведать. Соскучился.
– Проведал. Скука прошла? Можешь уезжать!
Валера еще раз вгляделся в лицо Эльзы, покрытое пигментными пятнами, в живот, по которому было понятно, что женщине через полтора-два месяца рожать, сложил в уме два
– Эльза, это мой ребенок?
Эльза фыркнула в ответ:
– Еще чего! Это мой ребенок!
Валера отодвинул упирающуюся женщину с порога, прошел в дом. Эльзе и Мите не оставалось ничего другого, как идти следом за ним. Валера уселся на диван в столовой, сложил на груди руки:
– Не сдвинусь с места, пока не объяснишь, что происходит!
Эльза вздохнула, понимая, что выпроводить непрошеных гостей ей не удастся. Села в кресло напротив:
– Что ты хочешь, Валера? Что тебе от меня нужно?
– Знать хочу!
– Что ты хочешь знать? Что мне уже тридцать пять? Что мне пора рожать, если я хочу иметь ребенка? Ну так ты это теперь знаешь.
– А моего мнения по поводу будущего отцовства ты почему не спросила?
– Зачем? Я что, замуж за тебя собиралась? Ты знаешь, что нет. Я тебя вынуждаю признать отцовство? Тоже нет. Так зачем мне твое мнение?
– Значит, ты сама все решила, все спланировала, выпить не капли мне не давала, чтобы младенец здоровым был, а я так – с боку припёка? Бык-осеменитель?
– Имено так. И давай закончим этот разговор.
– Нет! Не закончим! Я тоже имею право, – Валера запнулся, формируя в голове свои «права».
Эльза засмеялась. Как когда-то, запрокинув голову и блеснув белоснежными зубами:
– На что ты имеешь право, глупый?! Ты мне никто. Только ненавидя и презирая ложь, я не стала отрицать то, что ребенок от тебя. Скажу тебе больше: как только я рожу, мы с малышом уедем к моему бывшему мужу. Он уже знает о моей беременности и оформляет документы на наш въезд в Австрию. И ты ничем не сможешь мне помешать, – Эльза равнодушно смотрела на своего любовника. Мужчину, чьего ребенка носила под сердцем.
– Ты не можешь так со мною поступить! – Валера все еще не мог смириться со сложившейся ситуацией.
– Могу. И поступлю именно так. А ты, если так уж заботишься обо мне и моём ребенке, сейчас попрощаешься и отправишься на аэродром. Я и так тяжело вынашиваю эту беременность, не нужно мне нервничать попусту.
– Я не один приехал, – ответил Валера:– У Мити здесь еще дела есть, – он все еще надеялся, что Эльза разрешит ему остаться. А там… там он уговорит её изменить решение.
– Значит, поезжайте в гостиницу. Если хочешь, я позвоню, чтобы вам забронировали номер.
– Не надо никуда звонить, – Валера поднялся с дивана: – Мы уж сами как-нибудь.
***
Еще неделю друзья пробыли в Выхме.
Митя каждый день отправлялся на встречу с сыном и каждый
Валера ежедневно отправлялся из гостиницы к дому Эльзы. Долго стоял у забора, надеясь, что женщина его увидит и впустит в дом. Но никто его не спешил приглашать. В окнах не колыхнулась ни одна занавеска.
Через неделю друзья вернулись в Город у Моря. Пора было собираться в очередной рейс. До вылета в Аден, а именно там предполагалась следующая смена экипажа, оставалось пять дней.
Глава десятая
По лицам вернувшихся из Прибалтики мужчин, Надежда сразу поняла, что поездка эта была нерадостной для обоих.
Уже вечером, Валера, не выдержав груза свалившихся на него новостей, отчаянно нуждаясь в том, чтобы его поняли и пожалели, рассказал Надежде о том, свидетелем чему стал Митя.
***
В каком бы возрасте не был человек, будь то мужчина или женщина, в его жизни случаются моменты, когда нужно, просто до одурения нужно, чтобы его выслушала и пожалела старшая женщина. И хорошо, если это будет мать. Но с семьей Валера уже давно прервал отношения. Однажды, на вопрос Надежды, а давно ли он был дома? Давно ли проведывал маму? Валера, криво усмехнувшись, ответил:
– Не рады мне там будут. Я – отрезанный ломоть. Да и есть у мамы другие сыновья. Взрослые, самостоятельные, успешные, делающие карьеру. А я кто? Тралмастер на рыбаках. Одно расстройство, а не сын.
– Не говори так, Валера, – попробовала возразить Надежда: – Материнское сердце детей не делит.
– Ох, тёть Надь, еще как делит. Уж я-то знаю, – и добавил, словно озвучив давно принятое решение:
– Я буду Вас мамой Надей называть, можно?
Надежда замялась:
– Не знаю, правильно ли это? Я к тебе уже давно отношусь, как ко второму сыну. А впрочем – называй, как тебе хочется.
***
Валера уткнулся головой в плечо Надежды:
– Мам Надь! Да что же это такое?! Куда все бабы нормальные подевались?! Почему одни стервы и сучки остались?
Надежда гладила его по голове, успокаивала:
– Может, не там ищите? Не тех выбираете? Хороших женщин не меньше чем плохих. А может даже и больше.
– Да где же они попрятались?!
– Нигде они не прячутся. Живут рядом, по одним улицам с вами ходят. Нужно только оглянуться вокруг и не бросаться на красивую обёртку. Эх, мужчины-мужчины. Не напрасно говорят, что вы любите глазами. А для того, чтобы увидеть душу и сердце – глаза не нужны.