И дорога к себе так длинна...
Шрифт:
Перед пораженными зрителями развернулось объемное изображение: голые деревья, протянувшие ветви к небесам, снег, лежащий на земле и сучьях. Дриада, к ногам которой подобрался особенно большой сугроб, поджала ноги и опасливо ткнула пальцем в снег. К ее удивлению, рука прошла сквозь изображение и девушка ничего не почувствовала.
А тем временем картина зашевелилась: мальчик лет пяти стоял между высокими деревьями, увлеченно лепя снежок. Намокшие перчатки, повисшие на веревочках, торчащих из рукавов, болтались красными тряпочками, небрежно нахлобученная шапка сползла на лоб, но ребенок был счастлив. Оглядевшись по сторонам, он взвесил
– Четырнадцатого ноября две тысячи сто тридцать шестого года все изменилось. Началась Третья мировая война, – мрачно сообщил Олег.
Картина замерла сломанной игрушкой и медленно растаяла.
– Уж не знаю, кто первым нанес удар – о том дне осталось очень мало сведений. Но факт остается фактом. Война, полностью изменившая облик Земли, – ну или как минимум известных мне сейчас территорий, – началась за неделю до моего двадцатипятилетия.
Поначалу ничего не менялось. Но постепенно станция начала пустеть: многие наработки забрали для военных нужд, благо применение их ожидало широкое, часть людей просто уехали – туда, где их знания и умения могли помочь…
Это произошло ближе к концу ноября. Отец не хотел уезжать со станции, надеялся, что здесь мы будем в безопасности. В тот день он просто-напросто решил выйти со станции проверить, нормально ли работают внешние системы.
Рядом с Олегом появилась его копия. Был тот парень чуть помоложе, и волосы у него были длиннее, но узнать его можно было легко. Зажав под мышкой папку, юноша куда-то шел по уже знакомому коридору. Внезапно он остановился, заозирался вокруг… и в тот же миг, словно все только этого и дожидались, над его головой вспыхнули мириады алых лампочек, завыла сирена. Картинка ощутимо вздрогнула, заколебалась.
Копия Олега рванула к ближайшей двери и, распахнув ее, рявкнула:
– Что происходит?!
– Не знаю! – взвизгнул незнакомый женский голос. – Я… Я сейчас…
Через пару мгновений в коридор выскользнула какая-то растрепанная девушка, схватив Олега за руку, она потянула его в сторону:
– Быстрее! Спросим…
Договорить она не успела. Навстречу бегущим медленно вышла еще одна женщина – кажется, та самая, что наблюдала за мальчиком и мужчиной, играющими на снегу, только чуть постарела, а глаза оставались прежними.
– Что происходит? – бросился к ней Олег. – Где папа?
Женщина остановилась, подняла на него пустой взгляд:
– Он не вернется.
Обведя коридор невидящим взором, она коснулась стены, и в тот же миг рядом с Олегом вспыхнуло двухмерное изображение мужчины в строгом костюме. Картинка дергалась и плыла, голос звучал неразборчиво:
– …экстренным выпуском новостей… сбросили на нашу территорию атомную бомбу… эквивалент около шестнадцати килотонн… уточняется…
Женщина отвернулась:
– Он не вернется…
Олег продолжил рассказ:
– Строители станции предполагали, что скоро должна начаться ядерная война. Применялись все известные методы защиты – именно здесь находился передовой форпост науки.
Тех, кто на момент взрыва оказался внутри, произошедшее не затронуло – как
Деревья были мгновенно сожжены, звери и пролетавшие в воздухе птицы рассеялись пеплом. Световое излучение впечатывало силуэты на внешних, видимых стенах станции – это последние лет двести ее здания скрыты.
Конечно, эта бомба была не последней. С нашей стороны тоже начались атомные бомбардировки по врагам, многочисленные химические атаки, в воздух и реки было выброшено огромное количество мутагенов. Вдобавок случилось то, что было обещано еще в двадцатом веке, – произошла смена магнитных полюсов, полностью изменился климат.
Так появился ваш нынешний лес.
Трудно объяснить, что было потом. Люди просто уничтожили друг друга. Выжили, как теперь понятно, очень немногие. Да и те, судя по вам, очень изменились и забыли, что же произошло триста лет назад.
Впрочем, это и неудивительно. После всего того, что стряслось, природа изменилась настолько, что очень трудно поверить, будто когда-то все было иначе: растения не были хищными и плотоядными, за редким, конечно, исключением, звери выглядели по-другому… Тот же жряк, например. В нем смешались, судя по вашему рассказу, гены ежа и кабана. Журунчики – это, наверное, потомки волчьих… Перечислять можно долго.
Невозможно сказать, занимает ли лес всю Землю. Как, впрочем, неизвестно, помнит ли кто-нибудь за его пределами о том, что случилось…
В комнате посветлело, темнота медленно исчезала, прячась в дальних углах.
– А как ты стал… – Дриада, зачарованно слушавшая рассказ Олега о прошедших временах, запнулась, подбирая нужное слово. – Ну… таким?
Олег пожал плечами:
– Нас оставалось на станции очень мало. Первой умерла моя мать – не вынесла потери отца. Потом Кристина, вы видели ее… Сгорела за несколько дней, я даже не знаю, что с ней произошло. Может, защита от радиации и прочих видов излучений не была столь универсальной, как нам казалось. Примерно через год после начала войны на станции остались двое: я и доктор Ридли. С каждым днем доктору становилось все хуже, и даже автоматика не могла ему помочь. За несколько дней до своей смерти он сказал, что так продолжаться не может: мы отрезаны от окружающего мира, что происходит вокруг – неизвестно. Соединение с компьютером обеспечит возможность выжить, ведь непонятно, от чего погибли остальные жители станции – от излучения, от стрессов… Я согласился. Система была неопробованной, но, как ни странно, сработала. Так я стал… таким. – Последнее слово далось ему с трудом.
В комнате вновь наступила тишина. Казалось, урони кто-нибудь вилку, и это отзовется громом небесным.
Что, впрочем, и произошло. Только упала совсем не вилка. Грохот раздался так неожиданно, что все находящиеся в комнате вздрогнули, заоглядывались… Оказалось, Мяу попытался добраться до цветка, стоящего в нише на подоконнике, не дотянулся и уронил горшок на пол. Дриада, ойкнув, рванулась к заглоту, но, как оказалось, сделала это зря: зверек испуганно шарахнулся в сторону, толкнул девушку, та упала на пол, зацепила собравшегося встать Матея, тот задел дернувшегося в сторону эльфа…