И грянул гром (Раскаты грома)

Смит Уилбур

Ачесон подкрутил белый ус, изучая круги под глазами Гарри и белое как мел лицо.

— Садитесь, — приказал он.

Гарри старался не смотреть на него. Он страдал похмельем после вчерашней ночной попойки. Конечно, это не могло не отразиться на внешнем виде, он вертелся на стуле, сжимая и разжимая руки, лежащие на коленях.

— Мне нужен один из ваших людей, — наконец произнес Ачесон.

— Он к вашим услугам, сэр. — Гарри кивнул.

— Это сержант Коуртни.

Я хочу сделать его командиром.

Гарри замер.

— Вы понимаете, о ком я говорю?

— Да, сэр.

— Не сомневаюсь, — сухо проворчал Ачесон. — Я лично дважды рекомендовал его к повышению. — Он зашелестел бумагами.

— Да, сэр. — Правая рука Гарри снова сжалась и разжалась.

— Я заметил, что вы никак не прореагировали на это.

— Никак, сэр.

— Могу я узнать, почему?

— У меня не было… Я не думал, что надо что-то делать.

— Вы думаете, что мои рекомендации — шутка?

— Нет, сэр. Конечно нет, — поспешно ответил Гарри.

— Тогда в чем дело? — Бледно-голубые глаза Ачесона были холодны и спокойны.

— Я говорил с ним. Поздравил его. После Коленсо предоставил отпуск.

— Очень мило с вашей стороны, учитывая, что там он был ранен.

— Я не хотел. Понимаете, дело в том, что он — мой брат. В этом могли усмотреть протекцию. Я действительно не мог ничего поделать. — Гарри подвинулся на кончик стула и замахал руками, словно помогая себе говорить.

— Ваш брат? — строго переспросил Ачесон.

— Да, мой брат. Я хорошо знаю его. Я знаю его, а вы нет. Вы даже не представляете себе… — Гарри чувствовал, как мысли смешались. Его голос задрожал. Он должен объяснить, он должен все рассказать Ачесону. — Моя нога! — пронзительно закричал он. — Моя нога! Видите! Посмотрите на нее! Он сделал это! Это он отобрал у меня ногу. Вы не знаете его. Он — само зло. Зло, зло, зло!

Выражение лица Ачесона не изменилось, но взгляд стал холодней и пристальней. Гарри должен был докричаться до него и заставить понять.

— Анна… — Лицо Гарри стало мокрым от слез. — Моя жена, Анна. Он надругался над ней. Все, к чему он прикасается… вы даже не знаете, во что это превращается. Я знаю. Он — зло. Я пытался и надеялся в Коленсо — но вы не смогли уничтожить его. Он — разрушитель.

— Полковник Коуртни! — Голос Ачесона резко прервал эту тираду, и Гарри замолчал, закрыв лицо руками.

— Я просто хочу объяснить вам, а вы не понимаете.

— Ну почему же? — Ачесон злобно и отрывисто произносил слова. — Я гарантирую, что вы будете комиссованы по состоянию здоровья.

— Вы не сделаете этого… я не подпишу.

— А я и не прошу вас об этом, — отрезал Ачесон. —

Сегодня я пошлю бумаги вам в отель. Завтра с утра вы сможете поехать любым поездом на юг.

— Но… но… сэр.

— Это все, Коуртни. Благодарю за внимание. И Ачесон снова вернулся к бумагам.

Глава 41

В тот же день Син провел два часа с Ачесоном, а потом вернулся в отель Канди и застал Соула в бильярдной. Син выбрал кий. Соул положил два шара у дальнего борта и выпрямился.

— Ну? — спросил он.

Син мазал конец кия мелом.

— Ты не поверишь.

— Расскажи, а там посмотрим. Таинственно улыбаясь, Син сделал два удара.

— Я произведен из сержанта без портфеля в майора со всеми регалиями.

— Ты?

— Я. — Син многозначительно кашлянул и пропустил шар.

— Должно быть, они сошли с ума.

— Не знаю, сошли или нет. Но теперь ты должен оставаться при моей персоне и обращаться со мной почтительно. И пропустить следующий шар.

Соул пропустил.

— Если ты офицер и джентльмен, то почему бы тебе не заткнуться и не вести себя соответствующе, когда я выигрываю?

— Но ведь и ты изменил свой статус.

— Что?

— Теперь ты лейтенант.

— Не может быть!

— С бляхой!

— С бляхой?

— С медалью, дурак.

— Я повержен. У меня нет слов. — Соул упал и принялся хохотать. — А что за бляха и за что?

— Медаль за заслуги — за ту ночь в поезде.

— Но, Син, ты… Син перебил его:

— Да, они и мне обещали. Старина Ачесон обнадежил меня. Он раздает медали и звания всему, что шевелится, с той же благосклонностью, с которой расклейщик афиш раздаривает портрет Бовриля. Он до хрипоты требовал медаль у адъютанта, который принес нам кофе.

— Он угощал тебя кофе?

— И сигарой, — уточнил Син. — Он решил не считаться с затратами. Мы общались, как два влюбленных на тайном свидании. Он постоянно называл меня «мой милый мальчик».

— И кем ты будешь командовать? Син отбросил кий и перестал смеяться.

— Мы с тобой будем командовать одним из первых отрядов контркоммандос. Небольшой, легко экипированной группой, преследующей буров. Грабить, изматывать, лишать их лошадей корма и гнать до тех пор, пока они не наткнутся на большую колонну.

На следующее утро они поехали инспектировать отряд добровольцев. Их сопровождал майор Петерсон.

— Боюсь, я что-то напутал, Коуртни. Мы наскребли всего триста пятнадцать человек. — Петерсон решил немного перестраховаться. Он не забыл слова «вздор».