И грянул гром (Раскаты грома)
Шрифт:
Вода стекала с одежды Сина, когда он выбрался на берег. Паника прекратилась. Смолк и огонь буров. Относительная тишина повисла над долиной. Ее нарушали лишь стоны и крики раненых.
Первым делом Син подумал о Соуле. Тот выводил на берег двух груженых мулов. Рядом с ним Нонга и Мбеджан вели еще двух. Коуртни послал друга командовать дальним флангом.
— Майор! — крикнул Син и с радостью услышал ответ Экклеса:
— Здесь, сэр.
— Распределите людей вдоль берега и прикажите им срезать траву, чтобы не было
— Есть, сэр. — И он тут же начал действовать: — Эй, болваны! Разве вы не слышали приказания майора? Оторвите свои задницы!
Через десять минут две сотни ружей готовы были стрелять, а «максим» установили за земляной насыпью. Те же, кто потерял ружья, занимались ранеными. Маленькую группу несчастных поместили в центре. Они сидели по пояс в воде, и кровь окрашивала ее в розовато-коричневый цвет.
Син встал рядом с Экклесом и, подняв голову, всматривался в даль. Смотреть на противоположный берег было страшно. Мертвые люди и животные, раскиданная поклажа валялись в траве вперемешку с одеялами и провизией. Раненые беспомощно стояли вдоль берега, обреченно опустив головы.
— Есть там кто живой? — крикнул Син, но мертвые не умеют разговаривать. Его услышал лишь снайпер-неприятель, и тут же над его головой просвистела пуля. Син быстро пригнулся.
— Большинство из них пытались переправиться, сэр. А для тех, кто не смог, лучше там, чем на дне в иле.
— Каковы наши потери, Экклес?
— Около дюжины убитых и в два раза больше раненых. Но мы еще легко отделались.
Син кивнул:
— Они высоко метили. Впрочем, даже лучшие стрелки допускают эту ошибку, когда стреляют вниз с горы.
— Их огонь застал нас врасплох, — задумчиво произнес Экклес, и Син обратил внимание на его серьезный тон.
— Знаю. Я должен был поставить наблюдателей, — согласился он и про себя добавил: «Ты не Наполеон, и потери подтверждают это». — А сколько людей осталось без оружия? — спросил он.
— У нас двести десять ружей и один «максим», сэр, я приказал выдать каждому по сотне патронов.
— Должно хватить, — решил Син. — Придется попотеть, пока разведчики не приведут подкрепления.
Целых полчаса ничего не происходило. Син ходил по позиции и разговаривая с людьми.
— Как дела, моряк?
— Мою старую маму хватил бы удар. «Сынок, — сказала бы она, — от сидения в грязи мало толку». — Мужчина был ранен в живот.
— Попробуй покурить. Мне это всегда помогает.
Син достал отсыревшую сигару, протянул раненому и пошел дальше. Очень молодой человек тихо плакал, прижимая к груди окровавленные бинты.
— Сильно болит? — заботливо спросил Син. Мальчик поднял глаза, посмотрел на него, а по щекам потекли слезы.
— Уходите, — прошептал он. — Пожалуйста, уходите.
Син выполнил его просьбу. «Я должен был поставить людей наблюдать за гребнем горы, — подумал он. — Я должен был…»
— Сэр, на
Незамедлительно гул голосов пронесся по позиции.
— Они решили просушить свои мокрые шмотки.
— Эти ублюдки хотят попасть в окружение.
Син подошел к берегу и замахал шляпой в ответ на белый флаг, развевающийся на гребне. К нему подъехал всадник. Коуртни приветствовал его по-голландски. Бур, едва кивнув, протянул ему послание.
«Сэр, с минуты на минуту я ожидаю прибытия пушки „хочкисс“. Ваша позиция небезопасна. Я предлагаю вам сложить ружья во избежание дальнейшего кровопролития.
Жан-Поль Лероукс, главнокомандующий винбергских войск».
Послание было написано на клочке коричневой бумаги.
— Мои наилучшие пожелания генералу, сэр, но мы побудем здесь еще немного.
— Как вам будет угодно, — ответил бур. — Но сначала… — он указал на фигуры людей в форме цвета хаки, лежащие среди мертвых лошадей и мулов, — сначала вы должны посмотреть, есть ли среди них живые. А еще мы просим вас добить раненых животных.
— Вы так добры, сэр,
— Хотя, конечно, вы не должны брать ружья и снаряды.
— Конечно.
Бур следил за тем, как Экклес с полудюжиной солдат рыскал по полю, добивая раненых животных и осматривая людей. Один молодой парень был все еще жив. Воздух с тихим шипением выходил из дыхательных путей, он истекал кровью, Через реку его перенесли на одеяле.
— Одиннадцать убитых, сэр, — доложил Экклес.
— Как только закончится перемирие, мы должны перетащить еще один «максим» и два ящика снарядов.
Они стояли рядом с шотландской повозкой, и Син склонил голову, изучая большое орудие из голубого металла, накрытое брезентом.
— Есть, сэр.
— Мне надо четыре человека. Убедитесь, что у них есть ножи. Понадобится перерезать веревки.
— Есть, сэр. — Экклес ухмыльнулся и отправился обратно к реке.
Син подошел к сидящему на коне буру:
— Мы закончили, сэр.
— Хорошо, когда я скроюсь за горизонтом, вы начнете снова.
— К вашим услугам. — Син побрел обратно к реке, обходя мертвых. Над ними уже кружились мухи, поднимаясь с трупов, когда он проходил мимо.
Син дошел до берега и увидел Соула во главе безоружных людей. Рядом с ним сидел рассерженный Экклес. Его усы висели от огорчения. Син понял, что произошло. Соул вызвался командовать добровольцами, забыв о своем высоком звании.
— Какого черта ты это делаешь? — строго спросил Коуртни.
Соул пристально посмотрел на него.
— Стой, где стоишь. Это приказ. — Он повернулся к Экклесу. — Перебирайтесь на другой берег, майор.
Экклес усмехнулся.
Времени спорить не было. Гонец буров находился бы уже на полпути к вершине. Син повысил голос, обращаясь к мужчинам на позициях у берега: