И грянул гром (Раскаты грома)
Шрифт:
— Слушайте все. Никто не должен стрелять, пока враг не откроет огонь. Таким образом мы сэкономим снаряды. — Потом, понизив голос, вновь обратился к Экклесу: — Не бегите, а просто идите небрежной походкой.
Син прыгнул в воду и оказался между Соулом и Экклесом. Они втроем смотрели на вершину и заметили, как всадник, помахав им шляпой, пропал.
— Пошли, — приказал Син.
Люди направлялись к шотландской повозке. Маленький упрямец, подумал он и пошел за ними.
В полной тишине, напоминающей о
— Я еще тебе покажу!
Фридман ухмыльнулся с видом победителя. Хотя с вершины холма еще не стреляли, долго это продолжаться не могло.
Соул с Экклесом перерезали веревки, стягивающие брезент. Син скинул его и нагнулся за пулеметом.
— Возьми его! — приказал он мужчине, стоящему рядом. — Хватаем снаряды и бежим.
С вершины горы начали стрелять. Залпы напоминали барабанный бой. Петляя, добровольцы приближались к реке.
Один мужчина упал. Син отбросил ящик с патронами, с трудом заставил себя остановиться, поднял «максим», продолжая путь. Впереди двигался Экклес, за ним Соул, а Син с тремя добровольцами замыкал шествие.
Все кончилось, Син сидел в ледяной воде, прижимая пулемет к груди. Он безумно злился на Фридмана, наблюдая за тем, как Соул с Экклесом, стоя на коленях лицом друг к другу, хохочут как безумные.
Син, отдав пулемет соседу, направился к этой веселой компании и положил руку на плечо лучшему другу.
— Ты… — Он не мог найти достаточно громких и резких слов. Если Соула убьют то Рут никогда не поверит, что это произошло не по его приказу. — Ты дурак, — произнес он и с трудом сдержался, чтобы не ударить Фридмана, но его отвлекли крики.
— Чертов ублюдок!
— Он наверху!
— Ложись, ради Бога, ложись!
Син, забыв про Соула, посмотрел на гребень через бойницу и увидел бойца, идущего с «максимом». Он двигался вдоль берега, с трудом волоча ноги. Буры стреляли по нему с вершины.
Всех сковал ужас, никто не осмеливался подойти к нему.
Он был ранен, шатался, но продолжал идти вперед. Бурам удалось подстрелить героя, и он упал лицом вниз.
Огонь смолк, и в наступившей тишине зашевелились люди, продолжая прерванные разговоры о повседневных делах. Но они не могли смотреть в глаза друг другу, так как им пришлось присутствовать при интимном акте — человеческой смерти.
Гнев Сина остыл, и он стал благодарить Бога за то, что на том месте оказался не Соул.
Глава 45
Во время длительного затишья Син с Соулом сидели рядом на берегу. И хотя они говорили мало, былая дружба сплачивала их.
Первое ядро с шумом и треском пролетело у них над головами, и они, как и все остальные, инстинктивно пригнулись. От разорвавшегося снаряда поднялся столб желто-коричневой пыли. Ужас сковал сердце.
— Черт, да у них пушка!
— Закажите
— Не стоит волноваться, мальчики. Оттуда им нас не достать! — неуверенно крикнул Син.
Следующий снаряд оставил след около воды, забросав их землей и галькой. Целую долгую секунду они стояли, ошеломленные, и кашляли от дыма, потом, как опытная бригада могильщиков, бросились на землю и стали окапываться. Пыль стояла столбом, напоминая бледно-коричневый туман над рекой. Когда прозвучал следующий выстрел, они уже вырыли себе в земле окопы размером со шкаф.
Артиллеристы-буры стреляли с перерывами. Два-три снаряда, пролетев над головами бойцов, разорвались далеко в степи. Следующий попал в реку, подняв столб воды и ила. С вершины горы послышались радостные крики, за которыми последовало затишье. Возможно, артиллеристы принимали поздравления от своих товарищей. Потом огонь усилился, стрелять стали чаще. И опять тишина.
В одну из таких пауз Син посмотрел в бойницу:
— Там пьют кофе, Экклес.
— Если дела пойдут и дальше так, я не удивлюсь тому, что они выбросят еще один белый флаг и принесут нам кофе.
— Сомневаюсь. — Син усмехнулся. — Наверное, они спустятся. — Он вынул часы. — Половина пятого. Два часа до заката. Лероукс должен принять решение до темноты.
— Если они придут, то только сзади, — весело заметил Соул и указал на холм, откуда исходила угроза тылу. — Чтобы отбить атаку, мы должны занять линию обороны вдоль дальнего берега и подставить спины выстрелам с холма.
Син с минуту обдумывал ситуацию:
— Дым! Вон там!
— Простите, сэр?
— Экклес, прикажите людям соорудить очаг и натаскать сухой травы и веток, — велел Син. — Если они придут сзади, мы спрячемся в дыму.
Через пятнадцать минут работа, стоившая невероятных усилий, была закончена. С интервалами в десять шагов были сооружены каменные очаги вдоль реки. Рядом с каждым лежала куча травы и веток.
Незадолго перед закатом, в час теней и обманчивого света, окутанный туманом в застывшем холодном воздухе Лероукс вел своих всадников к реке.
Син услышал цокот копыт, напоминающий пронесшийся вдалеке поезд, и встал.
— Вон они! Ублюдки заходят сзади! — крикнул кто-то.
В свете низкого солнца были видны отбрасываемые бурами большие, искаженные тени. Они приближались с запада.
— Зажечь огни! — приказал Син.
Пятьсот всадников, пригнувшись в седлах и стреляя, мчались на полном скаку.
— «Максимы»! — крикнул Коуртни. — Перетащите «максимы»!
Добровольцы подняли тяжелые орудия и перенесли через поток. После каждого выстрела поднимался голубой дымок. Люди, кашляя и бранясь, занимали новые позиции. С вершины хлестал яростный огонь, снаряды падали в реку и на равнину.