И короли бессильны...
Шрифт:
— Это не самый плохой поступок из тех, что тебе придется совершить. Быть правителем нелегко, и немногие это понимают. Помни, девочка, что часто плохой поступок монарха спасает жизни тысяч простых подданных, и любое его преступление меркнет перед ужасами междоусобицы.
— Я это понимаю, — отозвалась Корниэль, — только постарайся впредь делать это не моими руками.
— Для этого и существует Тайная служба, — согласился Мертувер. — Но бывают случаи, когда удержать власть можно только своей рукой. Мне сообщили, что твои отец и брат уже устроились
— Проследи, чтобы они его никогда не покидали, — резко сказала Корниэль. — Я не желаю подавлять бунт в Эркалоне.
Мертувер молча кивнул и погрузился в мысли о коронации. Недавняя выходка бестолкового тролля показала, что для этой церемонии нужен тщательнейший отбор представителей всех рас и сословий. Никаких двусмысленных ситуаций и слов на коронации быть не должно.
Вечером на заседании Малого Королевского Совета Мертувер озвучил проблему и попросил всех присутствующих, если есть такая возможность, сообщить его помощникам имена благонадежных орков, гоблинов и троллей, за которых они могли бы поручиться, особенно за гоблинов. Подобное предложение кого-то из советников развеселило, а некоторых оскорбило. Верховный судья Риор, не понижая голоса, возмутился, что его подозревают в знакомстве с подобными подозрительными типами.
После заседания Совета Сертоний, как обычно вечером, подъехал к башне Шутника и после традиционного кубка "Лесного дятла" сообщил друзьям, что есть возможность увидеть коронацию Корниэль собственными глазами.
— Разумеется, я могу дать пригласительные еще нескольким лицам, но только если вы согласитесь отвечать головой за их недостойное поведение, — добавил маг.
Урр-Бах и Кархи переглянулись — таких в их окружении почти не было, вот если бы можно было ответить головой Гримбольда…
— Наш будущий тесть Бурх и его дочери оправдают ваше доверие, — сказал Кархи. — Сам он тролль, а дочери: эльфийка и троллиха.
Сертоний поперхнулся вином и прокашлявшись, изумленно уставился на друзей. Урр-Бах правильно понял недоумение мага и поспешил успокоить:
— Нет, жена Ирсавера никогда не видела Бурха. Эльфийку он подобрал на улице младенцем.
Сертоний решил не заострять внимание на не совсем корректное объяснение в свете последних событий и попросил записать их имена на листке, чтобы на их имя выписали пропуск.
— Моргалика не забудь, он тот еще гоблин, — дополнил Кархи, — и его братца не забудь. — Цепь и Карась тоже сойдут, орк надежный, да и Карась не дурак, иначе бы Бурх с ними не дружил. Герфа тоже возьмем, иначе обидится на всю жизнь. И Сурша добавь, пусть знает, что за нашу травку он может получить не только пару монет, но и приглашение во дворец.
— Честнейший садовник, — добавил Урр-Бах, заметив, как поднимается бровь мага. — Больше никого нет, господин Сертоний. Вернее есть, но…, - тролль замялся, — лучше пусть пьют за здоровье королевы подальше от дворца. Разве что Тупая Башка, он самый толковый
— Что же, благодарю вас, господа, — Сертоний встал и положил список с криво написанными троллем именами в карман. — Надеюсь, вам понравится предстоящее торжество. Это очень почетно, быть свидетелем восхождения на престол нового государя. Или государыни.
Когда маг ушел, Кархи объявил:
— Тупую Башку заберем в башню за три дня до коронации, чтобы был трезв как младенец. И Сурша тоже, пусть на радостях займется прополкой террасы и удобрением земли. Кстати, надо бы сказать им, чтобы подобрали одежду поприличнее.
Тут Кархи вспомнил о Марсиэль и Нирре и побледнел. Еще одного похода по лавкам одежды он не выдержит. Урр-Бах тоже непонятно хмыкнул, размышляя, стоит ли вообще переться на коронацию — душевный покой важнее. Да и Мемезеля давно не заставлял рисовать. При мысли о картине Урр-Бах замер — ему в голову пришла потрясающая идея.
— Надо подарить королеве картину! — взволнованно выпалил тролль. — Чтобы все узнали о Мемезеле. Иначе так и будем от всяких Кузронов и их аукционов зависеть.
Кархи посмотрел на картины, прислоненные к стене кабинета и с сомнением посмотрел на друга.
— Лучше бы их конечно продать, но… Ладно, с картинами как с косяками, первый всегда бесплатно. Какую выберем?
Урр-Бах без колебаний указал на картину в центре.
— Ее Мемезель рисовал как раз объевшись твоей травки. Смотри, какие кривые линии и уродливые пятна. Назовем ее "Бессонница". Сам понимаешь, это знакомо половине Эркалона, что-нибудь, да разглядят в ней. Может, и самого Ирсавера с плеткой заметят. Мощная картина, — Урр-Бах с чувством выдохнул и взялся за перо. Потом, передумав, вручил его Кархи.
— У тебя почерк лучше.
Через минуту в нижнем углу холста красовалась надпись, выведенная неровными буквами: "Бессонница. Мемезель".
— Сойдет, — Урр-Бах вернул картину на место. Неожиданно внизу зазвонил дверной колокольчик.
— Неужели кто-то решил зайти на огонек в башню Шутника? — проворчал гоблин, выразительно взглянув на клепсидру — десять часов вечера давно миновали.
— Может, Моргалик? — предположил тролль, критично осматривая раму картины.
— Сейчас узнаем, — Кархи пошел вниз.
К удивлению друзей, нежданным гостем оказался слуга Сертония. Без лишних слов он передал гоблину опечатанное письмо и тут же уехал в неприметной карете. Кархи вернулся в кабинет и, поведав другу, кто их навестил, вскрыл конверт с печатью Академии, и зачитал:
"Господа, сегодня мне стало известно, что некий гном Гримбольд из известного вам сыскного агентства нанял одного из магов Академии установить парализующее заклинание в некоем помещении под названием "гоблинский сортир". Надеюсь, эта информация поможет вам сохранить добрые отношения с вашими коллегами. Искренне Ваш".