И ловили там зверей
Шрифт:
– Мне трудно верить...
– А мне легко?
– сказал Меншиков.
– Получается, что здесь, в тысяче парсеков от Земли, мы наконец встретили гипотетического противника, о котором знали только по древней литературе? Что же, получается, мы ошибались, когда твердили двести лет о непременной гуманности и добре Высокого Разума? Я не хочу верить, что мы ошибались, но давайте рассуждать трезво. Приглашение в гости против воли гостя во все времена именовалось насилием. Ладно, хватит об этом. Вы приготовили корабль?
– Да.
– Мы особо подчеркивали -
– Мы все сделали так, как вы просили, - сказал Балашов.
– Не будет каким-то нарушением, если я спрошу о вашем плане?
– План, план...
– Меншиков барабанил пальцами по столу.
– План хороший, рискованный и простой, как гвоздь. Я лечу туда, чтобы они захватили и меня. Пусть захватывают. Кто бы они ни были, вряд ли они похищают людей для того, чтобы тут же слопать. Может, хотят получить какие-то сведения. Может, их цивилизация развивалась как-то иначе, у них никогда не было звездолетов, они увидели наши и увлеклись, как ребенок новой игрушкой. В общем, есть основания думать, что меня не убьют и не съедят в первые же часы. А там посмотрим...
– Но ведь это означает - ставить миллион против одного!
– Наверняка миллиард против одного, - сказал Меншиков.
– Какая разница? Наша работа в том и состоит, чтобы использовать шанс. Один на миллион. Или на миллиард. Главное, самое главное, чтобы этот шанс был...
Для него и в самом деле главное одно: чтобы шанс был - подумал Балашов, украдкой разглядывая массивного белобрысого человека, мелкими глотками прихлебывавшего сок. Меншиков казался неповоротливым увальнем, но Балашов прекрасно знал, как обманчива внешность людей из "Динго". Два раза он видел их в деле, и этого было достаточно.
Как и очень многие, Балашов не смог бы определить с помощью какого-то одного слова свое отношение к людям из "Динго" - особого отдела Спасательной службы Астрофлота. С одной стороны, за ними давно и прочно закрепилась почетная репутация творцов чудес, и они в самом деле творили чудеса, вызволяя терпящих бедствие землян из передряг и безвыходных положений. Они делали невозможное, и количество спасенных ими заставляло уважать их. Но не любить. Настороженность и еще что-то сложное, чему не подобрать названия, как ни старайся.
Дело не в том, что в своей работе люди в палевых куртках поминутно шли на риск, а большинство остальных землян - нет. Дело в том, что многим люди из "Динго" казались своеобразными выходцами из прошлого. Они знали и помнили многое из того, о чем человечество не хотело знать и помнить. Здесь и умение убивать голыми руками, и их тренировки на полигонах, где многие тренажеры могли причинить оплошавшему тяжкие увечья. Самообладание забытыми знаниями и ремеслами метило их невидимым клеймом. Они были такие же, как все, - и в то же время другие, непохожие...
– Ну а если этого шанса у вас не будет?
– Значит, не будет, - сказал Меншиков.
– Но в это я не
– Не проще ли послать туда представительную делегацию?
– Зачем?
– Меншиков, как показалось Балашову, был удивлен искренне.
– Чтобы потребовать объяснений и начать переговоры? Все это при необходимости могу сделать и я. Как убеждает нас история, люди схожих с моей профессий во все времена всегда шли впереди дипломатов... Пойдемте?
Он поднялся, поправил комбинезон, надежно скрывавший его арсенал. Балашов шел следом и, глядя на обтянутую зеленым телоном широкую спину, вспомнил давний случай в одном из земных зооцентров, где обычно проводил отпуск. На принадлежавшую собакам территорию случайно забежал молодой серо-желтый динго, и моментально пятерка лохматых псов кинулась на пришельца. Каждый из них был едва ли не вдвое больше чужака. Несколько секунд - секунд!
– по поляне катался огромный ком воющей и рычащей взъерошенной шерсти, потом ком распался. Искусанная пятерка позорно улепетывала, а динго спокойно отряхивался, и вся кровь, что была на нем, оказалась чужой...
...Звезды тусклыми искорками белели на обзорном экране. Большая Золотая Черепаха - и почему это созвездиям дают порой такие нелепые названия? Скорее уж - паук. Большой Золотой Паук - весьма злободневно. Паук в невидимой паутине размером в миллионы километров, и какая-то из нитей, возможно, уже дрожит, подавая хозяину знак: запуталась муха, большая, жирная, вкусненькая... А если не муха - шершень, полосатый красавец, гладиатор с упрятанным в брюшке мечом? И горе потянувшемуся к жертве пауку...
Меншиков просвистел сквозь зубы обрывок какой-то песенки и попытался припомнить ее название. Вспомнил - "Луна над Мауи". Он недавно отдыхал на Гавайях, где по стародавнему обычаю катается на гребнях волн на досках. А чем для него были такие упражнения? Детская забава. Но держался он скромно - выказывать свое превосходство всегда считалось в их среде дурным тоном. Загорелые девушки, как правило, относились к Динго с большим интересом, но вся беда в том, что они постоянно требовали романтических рассказов, не имевших ничего общего с подлинными буднями. Честно говоря, он давно и тайно надеялся встретить девушку, которая не станет требовать романтических рассказов, а просто захочет узнать, как там трудно. Иногда он думал, что пошел бы за такой девушкой на край света, но никак не мог встретить ее, такую. Вряд ли ее вообще не было. Скорее всего, так уж выходило, ему вечно встречались не те.
Седьмой час "Байкал" ползет на скромной, прямо-таки черепашьей скорости в световой неделе от условной границы скопления. Один на корабле, один в космосе - в такие минуты не веришь, что существуют где-то море, облака, леса, другие люди. Есть только Черное Безмолвие.
Ленивый паук. Нерасторопный какой-то. Паутинка дрожит, а он и не думает торопиться. Или паутинка не шелохнулась? Что ж, потянем на другую. Неприятности с кораблями и отдельными пассажирами часто случались в момент гиперперехода...