И маги могут быть королями
Шрифт:
Всадник въехал на своём коне внутрь. За ним последовали и его воины, озиравшиеся по сторонам.
– Так что у господина за послание от султана Менгли-Хазрея?
– воин, стоявший на стене, спустился. Видимо, это был командир гарнизона.
– От Менгли-Хазрея?
– командир гарнизона не заметил, что рука всадника оказалась на эфесе меча.
– Аббас шлёт тебе привет!
Партафец успел только широко раскрыть глаза от удивления, а через мгновение его голова уже покатилась по камням.
– Нас предали!
– заорало несколько воинов гарнизона, зовя находившихся поблизости, товарищей на помощь.
А
Легионеров вёл в бой Андроник, надевший за минуту перед началом свой плащ с пурпурной каймой. Он хотел выглядеть как можно внушительней в глазах врага. Они должны понять, что хозяин вернулся. И он страшно зол...
– За Аркара и императора!
– кричал Ласкарий, успевший убить уже двух партафцев.
Воины гарнизона выбегали из казарм и ничего не понимающим взором смотрели на развернувшееся сражение. Зато легионеры не мешкали: сотня аркадцев ринулась на казармы, убивая партафцев, а горцы толпой в семьдесят человек побежали к башне.
Все взоры воинов гарнизона были обращены на всадника, который убивал партафцев, крича: "За Аббаса! За Партафу!". Менгли-Дубрей в каждом враге видел все те несчастья, что свалились на его страну, а их он давно надеялся остановить...
Так что было вполне понятно, почему через несколько минут гарнизон сдался. Менгли-Дубрей лично убил двенадцать воинов, и уже готов был на коне ворваться в башню. А когда врагов рядом уже не оказалось, он с налитыми кровью глазами обернулся к казармам, где ещё были слабые очаги сопротивления. Менгли поскакал туда и уже замахнулся мечом на вставшего на колени партафца. Андроник еле успел схватить его за руку. Ласкарий был единственным, кто был на коне, кроме Менгли-Дубрея.
– Он сдаётся, Менгли. Твой соотечественник сдаётся!
– наконец-то разобрал партафец слова Андроника.
– Хватит на сегодня крови, думаешь, а? Они предали Партафу, и они мне больше не соотечественники!
– Менгли-Дубрей попытался вырваться, но у Андроника оказалась на редкость сильная хватка.
– Да, Менгли, хватит! Побереги лучше свою ярость для Хазрея!
– Ладно, Андроник-яме, ладно! Но это не значит, что завтра я никого из них не убью.
– Вот и хорошо. Но это не значит, что я завтра позволю тебе этого сделать!
– у Андроника был большой опыт усмирения пьяных воинов. Сейчас Менгли-Дубрей от пьяных айсаров совсем не отличался. Разве только он немного быстрее успокоился, чем воин-федерат.
Менгли-Дубрей опустил меч и развернул коня, направив его прочь из форта. А вот Андроник спешился. Поднялся лёгкий ветер, отчего плащ дрункария развевался на ветру. Всё это придавало Андронику героический вид. Ласкарий хмыкнул, решив воспользоваться этим.
– Воины! Только что мы овладели "неприступным", - раздался дружный хохот, - фортом. Мы не потеряли ни одного воина, зато сколько всего приобрели! С этого дня Ипартафар уже не будет спать спокойно, потому что я приступаю к исполнению мечты аркадского народа. Мечты о мести, мечты о том, как сандалии легионеров снова будут ступать по этим землям!
– раздался гул одобрения.
– За империю!
– проорал Валент.
– За империю!
– подхватили
Андроник даже испугался, что эти крики могут раньше времени сообщить Менгли-Хазрею об их присутствии. Но ветер в тот день дул прямо на горы, относя все звуки прочь от города. Аркар был вместе со своими детьми...
Между тем легионеры уже проникли в башню, обыскивая внутренние помещения. Из казарм выгнали спрятавшихся там партафцев, которые, растеряв последнюю гордость, умоляли оставить им жизнь.
Легионеры лишь обещали им лёгкую смерть: после "казни" пленных в прошлом бою, аркадцы готовились перерезать и этих. Андроник же тем временем раздумывал. С одной стороны, слишком уж близко был Ипартафар, и пленные в любой момент могли сбежать и предупредить гарнизон о войске Ласкария. С другой стороны, партафцы могли оказаться полезными, помогая взять другие форты. А вот когда все они падут, Ипартафар будет обречён. Андроник сомневался, что у Менгли-Хазрея больше воинов, чем у аркадцев, тем более усиленных ватагами горцев.
– Так, Ибрагим, сможешь допросить этих?
– Да, камандир! А патом их всех перерезать?
– Ибрагим держал свою руку на ручке кинжала.
– Нет, я ещё не решил, что с ними делать.
– Тагда эти гяуры скажут мне всё!
– и он обратился к толпе пленных, которых легионеры согнали в центр внутреннего двора.
– Что у них спросить?
– Ибрагим постепенно избавлялся от горского акцента, чему помогало постоянное общение с легионерами.
– Спроси, сколько воинов в гарнизоне Ипартафара, что там сейчас творится, и с кем они ведут войну. Помнишь, нам об этом говорил пленник в прошлый раз?
– Тот гяур был просто глупым бараном!
– Ибрагим снова повернулся к пленным, обращаясь к ним на партафском языке. Двое или трое из партафцев начали отвечать, перебивая друг друга.
– Ани гаварят, что в городе двадцать тысяч воинов. Воины Аббаса, этого трусливого шайтана, сражаются с бойцами Хазрея и ещё какими-то гяурами. Ани гаварят, что посланы шайтаном! Вах, надо резать и этих гяуров, савсем глупые стали!
– Подожди, убить этих мы всегда успеем. А что это за другие гяуры?
– Сейчас узнаю, - Ибрагим прикрикнул на пленных. Целых семеро начало наперебой отвечать.
– Ани гаварят, что те гяуры пришли с юга, но не с гор, а из леса. Вроде мстить хатят, вах! Может, надо объединиться с ними? Вдвоём легче поймать волка, чем аднаму!
– А ты не думаешь, что второй охотник может забрать этого волка себе?
– Андронику даже стало интересно, кто это по души партафцев пришёл.
Они вполне могли стать союзниками аркадцев, если, конечно, не начнут войну и с ними. Только вот это вполне могли оказаться тарны, они же тоже жили на юге, или тайсары. Был, конечно, ещё один народ, но о нём Андроник старался не думать, слишком опасным мог быть просто интерес стороны к этой войне.
– Валент, прикажи разбивать лагерь в этом форте и поблизости, а ещё собери тысячу айсаров, горцев и легионеров. Желательно, чтобы там были и лучники, а также тараны и лестницы. Я собираюсь повторить шутку с партафским командиром ещё пару раз, а если не получится, то взять форты штурмом. Если все остальные охраняются так же, как и этот, то уже к вечеру Ипартафар будет окружён.