Шрифт:
И что театр вам?
Пустая трата грёз?
Иные ищут в нём беспечность
А оные
Лишь выплеснуть на сцену слёз
И налегке умчаться в вечность
Пьеса Должок.
Действующие лица:
Роман Иванович Кошкин, Мария Лисичкина – гражданская жена Кошкина, Елена Станиславовна Равикович – директорша агентства «Должок», Вера, она же Верунчик – секретарша агентства, заёмщица Шендарёва Зинаида Петровна, певица Ляля Чёрная, агенты, милиционеры, мальчишка
Действие первое.
На экране кинохроника из современной жизни мегаполиса, а именно Москвы; автомобильные заторы, пробки, снующие туда-сюда на пешеходных переходах многочисленные москвичи и гости города…
Кадры современности сменяются историческими сценами – баталиями войны 1812 года. Гремят пушки храбреца Раевского, кавалерия маршала Мюрата бросается на шрапнель. По сцене хаотично двигаются актёры – агенты и менты. В руках – обычные листы бумаги формата А4, в бумагах – ничего. Актёры вглядываются в листы, перебирают стопку, разглядывают следующий лист, недоумённо озираются. Гремят пушки. Ржут кони. «У-ррр-а!!!» Освещение на сцене медленно угасает. Затем, тускло.
За кадром – вдохновлённый диктор:
«Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нём отозвалось!..»
Далее диктор, утратив поэтическую интонацию сухо зачитал:
– Выписка из Федерального Закона №230-ФЗ от 03.07.2016 года "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату долгов".
Кредитором является сторона в кредитных отношениях, по-иному займодатель.
Должником является физическое лицо, имеющее просроченное денежное обязательство.
При совершении действий, направленных на возврат просроченной задолженности, кредитор обязан действовать добросовестно и разумно.
Не допускается направленные на возврат задолженности действия, связанные с применением к должнику или иным лицам физической силы или угрозы её применения, угрозой убийства или причинения вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества…
Диктор умолкает. Актёры, швырнув бумагу в стороны, все разом бросаются вперёд и хором выкрикивают в зал: — Должок!
Свет так же – совершенно тусклый. Часть зрителей на ощупь, не стройно поползла на выход.
Действие второе.
В ролях: Роман Иванович. Мария.
Квартира Кошкина. Убогая, зашарпанная мебель. На кровати «валят дурака» Мария и укоризненно следит за Кошкиным. Роман Иванович в белье, носках и туфлях слоняется по комнате, неловко одевается, плюхается в кресло (на стул). И теребит рекламную газету.
Мария: —
Роман Иванович (понуро, виновато): — Мария. Ну, зачем ты так? Зачем? Я же стараюсь. Вот взгляни, – указывает на газету.
Мария: — Ах, стараешься?
Встаёт с кровати, брезгливо отстраняет от себя газету и начинает нервно расхаживать по комнате:
– Нет, поглядите, он старается. Нет Рома, это всё не то. Ты не стараешься, Роман, а только создаёшь иллюзию и корчишь из себя не знаешь и что. Тебя ведь всё устраивает, Рома? Абсолютно всё. И собственная мелкая зарплата рядового инженера в НИИ чего-то… И эта старая на вид, изрытая клопами мебель. И эта жуткая «хрущёба» на окраине Москвы, в которой мы живём. Пойми, Роман, в квартире этой жить нельзя. Здесь, Рома, можно только не спеша издохнуть.
Роман Иванович: — Мария. Ты моя голубка… (Ситник нервно вздрогнул).
Роман Иванович: — Ну чем же не квартира? И с чего «хрущёба»? Ведь это же мой дом. Я прожил здесь… Мы прожили здесь с мамой… Ну, а теперь живём с тобой, моя голубка.
Мария, раздражительно перебивает: — Не называй меня голубкой. Сколь раз тебя просила. Терпеть же невозможно это вот, мещанское…
Роман Иванович, в ответ скороговоркой: — Ну, хорошо же, хорошо, Мария. Уже, коль, тебе не нравится, так называть не стану. Мы как-то с мамой…
Мария: — Что?! И что вы с мамой? Смиренные приверженцы патриархального затишья? Ну, а как же? Деликатные столичные манеры. Ведь это просто не прилично, Рома. Это же обман. Один раз в месяц в Третьяковку? А если денег нет, то на трамвайчике в Черёмушки? Скупиться на блошином рынке. Поношенными тряпками… А, вечерами книжечки читать и чаепитьем наслаждаться, с баранками. Я удивляюсь, Рома. А почему нигде не видно самовар? Вот где же он? – нарочито шныряет взглядом. — Вот где?.. Этот копчённый, медный!
Роман Иванович, понуро: — Зачем ты так, Мария?.. Ну, зачем?.. Ведь я для нас стараюсь. И работаю. Зарплата с Гулькин хвост? Однако получаю вовремя. Питаемся нормально. Сосисками, сардельками. А ты, Мария?.. Что же ты?.. Ты даже замуж за меня не хочешь. Живём с тобой в каком-то непонятном браке. Гражданском, что ли?..
Мария: — Что я слышу? Замуж?.. За кого же замуж? Для чего вся эта суета и волокита? Все эти документы, споры о фамилиях. А так всё ясно. Кошкин и Лисичкина. Всё вроде бы разумно. И что с того, хоть оженись мы, Рома, что изменится?.. Всё это, Рома, да?.. Вот это? – рукой обводит обстановку.