И не будет больше слёз
Шрифт:
– Благодарю Тебя, Господи! Благослови!
Натанэль расправил крылья и шагнул в небольшую уютную церковь Святой Троицы.
… Священник был молодой, статный, с очень умными и добрыми глазами и прятавшейся в бороде и усах улыбкой. Он держал в руках совсем маленькую девочку. Вот он поднял ее повыше, оглядел толпу родственников и друзей, и торжественно провозгласил:
– Крещается раба Божия младенец Серафима. Во имя Отца… Аминь! И Сына… Аминь!… И Святаго
Крестить внучку своего настоятеля, протоиерея Максима Савельева, священник почитал за большую честь.
Натанэль смотрел на «подарок», Ангелом-Хранителем которого он отныне становится, и от волнения у него трепетали крылья.
Серафима! Солнечный Зайчик с набережной, рыжая девочка, которой он подарил… подарит… свое перо.
***
В доме Максима и Лидии Савельевых царил праздник.
Из церкви домой вернулись радостные, счастливые, чуть возбужденные. Игнат гордо нес на руках Серафиму, следом шла сияющая Лера с огромным букетом цветов. Затем шумной радостной толпой шли гости, а замыкали процессию родители – матушка Лидия и настоятель церкви Святой Троицы протоиерей отец Максим.
Дома Серафиму унесли в детскую и уложили в кроватку.
Ангел-Хранитель малышки на секунду задержался в гостиной, разглядывая фотографию в тонкой изящной рамочке. Фото было сделано во время венчания Леры и Игната. Они стояли с горящими свечами в руках, счастливые, красивые, над их головами сверкали венцы, а из окна прямо на молодых падал широкий солнечный луч.
Февраль, три месяца до «дня икс». Сатана завязал первый узел в своей паутине…
***
Праздничное застолье было недолгим. Можно сказать – символическим.
Посидели часа полтора и стали потихоньку расходиться. Первыми откланялись певчие из храма, где служил настоятелем отец Максим. Чуть позже ушли крестные родители маленькой Серафимы. Последними проводили стареньких маму и папу батюшки. За столом остались только четверо.
Все уже подустали, притихли, и сидели молча, каждый думал о чем-то своем… За спиной каждого члена семьи стоял Ангел-Хранитель, а за отцом Максимом их было два.
– Папа, – неожиданно попросила Лера, – Может быть, сегодня ты расскажешь нам свою тайну? Ну ради такого дня. Расскажи, пожалуйста! Как ты пришел к Богу?
– И правда, Максим, – поддержала дочь матушка. – Рассказывай! Ты всегда говорил нам, что просто не представлял себе другого жизненного пути, кроме служения Богу. Сколько лет ты уже мучаешь нас своей тайной.
– Пожалуйста! – внес и свой голос Игнат.
– Мучаю? – искренне поразился батюшка. – Просто было не время… а сейчас… Сейчас, пожалуй, и расскажу.
Все притихли, глядя на задумавшегося отца Максима. Сидели, затаив дыхание, ждали, пока отец соберется с мыслями и начнет рассказывать. Все чувствовали, что этот рассказ будет необычным. И почему-то каждый из членов семьи был уверен, что этот рассказ коснется всех…
– Даже не знаю, с чего начать…
–
Отец Максим взглянул на Леру… Немного помолчал, вздохнул и заговорил.
– Возможно, вы мне не поверите. Но это действительно было. И было именно так, как я вам сейчас расскажу.
Лидуша, помнишь, ты сильно заболела, и совсем не выходила из дома? Нам тогда лет по шестнадцать было. Я очень тосковал по тебе, на улице мне делать было нечего, дома тоже. В общем, пропадал я без тебя. – отец Максим невесело улыбнулся и продолжил:
– И вот, в один из таких тоскливых вечеров, я полез на крышу… ты же помнишь, мы с тобой любили сидеть на крыше и смотреть на звезды… Так вот, полез я на крышу. Уже совсем стемнело. Я стоял почти у самого края крыши и смотрел в небо…
А потом… Потом меня откинуло на середину крыши и я увидел битву Ангела и беса. Вживую. По-настоящему. Я не знаю, почему Господь решил показать это мне, глупому влюбленному мальчишке… возможно, если бы я это не увидел своими глазами, наша жизнь повернула бы совсем в другое русло. И, скорее всего, я не стал бы священником. Ведь в юности я совсем не думал ни о Боге, ни об Ангелах, ни о душе…
– Пап, Ангел победил?
– Конечно! Но проклятия и светящиеся злобой кровавые глаза беса я помню до сих пор. Как же они нас ненавидят! Господи, помилуй! – отец Максим перекрестился и взглянул на иконы.
– Максим, – вмешалась матушка, – а ты помнишь, как выглядел этот Ангел?
– Да. Очень хорошо помню, – с легким удивлением ответил батюшка, словно и сам не ожидал от своей памяти такого подарка. – Это в бою он стал ангелом с крыльями и сверкающим мечом, а в начале он показался мне в обычном человеческом облике, и даже немножко поговорил со мной. Он высокий, широкоплечий, с прямыми каштановыми волосами и удивительными, изумрудными глазами…
– Изумрудными глазами… – словно эхо, повторила матушка. – А ведь он и ко мне приходил.
Все с изумлением уставились на матушку.
– Как – к тебе? – недоверчиво переспросил батюшка. – Когда?
– Когда у тебя мама умерла…
– Лида, что ты такое говоришь? Мои родители живут в соседнем доме, бодрые и здоровые, слава Богу! Они двадцать минут назад встали из-за этого стола!
Матушка не ответила, она прикрыла глаза, и стала растирать себе виски. Потом подняла жалобный, недоумевающий взгляд на мужа:
– Я знаю… Но… Он приходил ко мне именно в тот момент… Я ничего не понимаю. Я очень сильно тогда болела, видимо, какой-то бред… Господи, помилуй, надо же такое сказать!
Лера, до этого молча слушавшая родителей, поняла, что настала ее очередь. Она сделала глоточек сока, отодвинула стакан и призналась:
– Я тоже его знаю. Высокий парень с изумрудными глазами. Он подошел ко мне на улице, когда я шла делать аборт… – Семья с ужасом смотрела на Леру, а та, словно выпутываясь из какого-то тумана, пробормотала: