И не таких гасили
Шрифт:
Еще до того, как раздался звук падения тяжелой туши, Антонов держал револьвер в вытянутой правой руке, придерживая ее левой. Сразу за черной мушкой белело маленькое размытое лицо Обуха с круглыми дырками глаз. Палец потянул спусковой крючок, и лицо дернулось, сделавшись еще меньше, потому что его обладателя отбросило назад. Из выходного отверстия в черепе брызнуло, как из детского водяного пистолета, заправленного красными чернилами. Сама пуля отрикошетила от стены и запрыгала по полу горячим металлическим кузнечиком.
Охранник по кличке Морфлот оказался быстрым малым и успел
— Все, успокойся, — сказал Антонов Павлине, бьющейся в истерике. — Иначе придется прикончить и тебя тоже.
Не слишком удачная шутка никого не развеселила, зато заставила девушку заткнуться. Очень своевременно, потому что Антонову нужно было проделать дальнейшее без раздражающего шума и суеты.
Павлина чихнула, надышавшись кислятиной пороховых газов, и опять умолкла. В тишине были слышны чьи-то предсмертные хрипы и шлепки кровавых капель, падающих с головы Обуха, который не упал, а так и остался сидеть, уставившись стеклянными глазами в потолок. Забрызганная его кровью Павлина смотрела на Антонова глазами испуганной лани, а губы сжимала так плотно, что они превратились в тонкую бледную линию.
— Молодец, — похвалил Антонов, подбирающийся к столу Темногорской.
Прыгая на стуле, он чувствовал себя участником какого-то идиотского аттракциона и едва сдерживал нервный смех. Ничего удивительного. Наступила разрядка после ужасного напряжения, в котором он находился с момента пленения. Но расслабляться было рано. Вскоре должен вернуться Лось, отправленный в разведку.
Надевая наушники и прилаживая возле рта микрофончик на гибкой шее, Антонов спрашивал себя, не ошибся ли он в своих предположениях? А что если логика его подвела? Что, если он отдаст неправильный приказ, который приведет не к отмене операции «Белладонна», а к прямо противоположному результату? Но иного способа остановить надвигающуюся катастрофу не было. На протяжении долгих часов он прислушивался, не зазвонят ли в бункере мобильные телефоны, но, надо полагать, их не было ни у Темногорской, ни у ее телохранителей. Скорее всего, эта была та самая мера предосторожности, которая в век тотальной слежки позволяет выживать самым ненавистным лидерам экстремистов. Отсутствие мобильной связи, столь легко перехватываемой спутниками.
А иной связи в пределах досягаемости Антонова не наблюдалось. И он не знал наверняка, сумеет ли выбраться из бункера живым. Значит, к черту сомнения!
Антонов подвигал курсор ноутбука, чтобы оживить изображение на экране. Среди свернутых «окошек» он нашел то, которое искал. Оно напоминало интерфейс популярного «Скайпа» — программы, позволяющей общаться по Интернету в голосовом, письменном или видео-режиме. Камера была отключена, поле для текста было девственно белым, как нетронутая снежная целина или свежая, идеально чистая постель, на которой мечтал очутиться Антонов.
Хотя
Программа, которой пользовалась Темногорская для общения с группами захвата, была настроена на общение в режиме ауди. На бело-синем поле четко выделялись черные поясные силуэты с порядковыми номерами от одного до трех. Антонов нажал на первый и услышал в наушниках зуммер вызова. Потом гудки прекратились, но никто не откликнулся. Антонова просто слушали, ожидая, что он скажет.
Он кашлянул. Идея, осенившая его, заключалась в том, что самовлюбленная Темногорская использовала в качестве пароля свой псевдоним Белладонна, разбитый на две части, как в оригинальном написании.
Bella Donna — Прекрасная дама.
Первая половина этого пароля уже прозвучала, когда Темногорская принимала рапорты о захвате атомных станций. «От объекта такого-то, — докладывали ей. — Старт. Белла». Еще полчаса назад Антонов намеревался воспользоваться этим шаблоном и произнести в микрофон: «Объекту номер такому-то, финиш, Белла».
Но, пока он заставлял себя думать, думать и еще раз думать, чтобы прогнать сон, в голову ему пришла идея получше.
— Объекту номер один, — сказал Антонов. — Финиш. Донна.
Пауза длилась не дольше полутора секунд, но за это время его давно не бритая голова успела взмокнуть от пота.
— Есть, — прозвучало в наушниках.
Антонов почувствовал такую эйфорию, что взлетел бы к потолку, не удерживай его два слоя ремней. Он активизировал второй силуэт.
— Объекту номер два. Финиш. Донна.
— Есть, — откликнулся голос.
— Объекту номер три. Финиш. Донна.
— Есть…
— Есть, — повторил Антонов, улыбаясь Павлине. — Есть, слышишь?
— Игнат может вернуться, — предупредила она.
— Пусть возвращается.
Эйфория не проходила. Она пьянила, кружила голову. Антонов взял ноутбук, разломал его пополам и с силой грохнул об пол, чтобы уже никто не смог отдать смертникам какое-то другое распоряжение. Потом вытащил из заднего кармана джинсов миниатюрный нож со сверхпрочным лезвием, тот самый, с помощью которого вскрыл пояс, в котором хранились евро.
Положив перед собой револьвер, он принялся резать узы на груди и ногах. Дело продвигалось не очень быстро, поскольку нож по сути представлял собой стилет, который прекрасно колол, но неважно резал. Тем не менее Антонов успешно справлялся с задачей, не забывая подмигивать Павлине и посылать ей ободряющие улыбки.
— Очень скоро я освобожу и тебя тоже, — пообещал он. — Немного терпения.
— Я боюсь, — тихо сказала девушка.
— Ты это уже говорила. Придумай что-нибудь новенькое.
В тишине было слышно только сосредоточенное сопение Антонова. Бросая взгляды на Темногорскую, он старался определить, насколько глубок ее обморок. Или она подохла? Если так, туда ей и дорога. Правда, подполковник предпочел бы видеть ее живой. Без оружия и без своих головорезов она не представляла собой опасности, зато могла рассказать много чего интересного. Например, кто именно в ЦРУ финансировал ее операцию. Мировой общественности не мешало бы узнать имена этих героев плаща и кинжала.