И нет конца паломничеству

Мадоши Варвара

— Неужели братья-госпитальеры будут перевязывать больных на увеселении? — спросил Риз.

Он проникся к госпитальерам большим уважением в восходных землях и не думал, что хоть один из братьев отказался бы помочь страждущему где бы то ни было; просто в Европе они редко занимались своим богоудным служением — в основном вербовали новых братьев, которые отправлялись потом в Святую Землю. Но, может быть, если какой-нибудь госпитальерский монастырь находился поблизости…

— Да уж, — хохотнул собеседник Джона, — братья-госпитальеры как подлатают!.. После того, как сестры-госпитальеры почикают.

— А не наоборот? — приподнял

Риз брови.

— А ты на них посмотри, — собеседник кивнул в сторону палаток, где за возведением той, что с крестом, наблюдали две фигуры в кольчугах с накинутыми поверх орденскими сюрко [23] .

Издалека было не разобрать, мужчины это или женщины, но Риз поверил на слово, тем более, что одна из них отличалась темным, сарацинским цветом кожи. Должно быть, из христианских королевств Святой Земли: там под натиском сарацинов воюют все, мужчины ли, женщины ли. Там даже на количество рук и ног иной раз не смотрят — только на то, умеешь ли ты драться.

23

Орденское сюрко — черное с белым крестом (сюрко — накидка поверх кольчуги).

Риз знал, что у госпитальеров в ордене состояли женщины — да они были даже у тамплиеров, которые провозглашали женщин источником дьявольского соблазна и уставом запрещали своим аколитам целовать мать в щеку! — но считал, что занимались сестры-госпитальеры хозяйствованием и врачеванием, как то надлежит женскому полу. В Святой Земле Риз встречал немало женщин-рыцарей, но по большей части то были одиночки — жены, сестры или дочери воинов-мужчин. Еще он слышал об Ордене Топора [24] , но не думал, что эти новомодные веяния добрались уже и до Англии.

24

Чисто женский боевой орден, основанный Рамоном Беренгером IV, графом Барселоны, в 1149 г.

Из самого Риза все предрассудки о женщинах на поле боя выбили как-то хорошим ударом моргенштерна; более того, он знал, что женщины, особенно закаленные в боях, часто бывают безрассуднее и яростнее мужчин. Если эти две госпитальерки действительно станут драться, забава обещала быть интереснее, чем он было начал думать.

Он медленно улыбнулся, обозревая прочую публику.

Уильяма де Бомона Риз нашел сразу, узнав его по богатым одеждам и испещренному оспой лицу: эту примету описал ему накануне Грач. Его окружала небольшая свита, в которой больше всего выделялся некий златокудрый красавец. Из-за молодости красота его казалась чуть женственной, но сразу становилось ясно, что противник он опасный.

Бомон шел с ним чуть ли не под руку и разговаривал, как с равным, смеялся даже. Однако одет этот неизвестный был чрезвычайно просто, чуть ли не как безземельный рыцарь. Под ложечкой заныло нехорошее предчувствие. То ли выскочка, примазавшийся к богатству, то ли какой-нибудь еще эрл инкогнито. В любом случае, от такого на турнире жди неприятностей. Не о нем ли предупреждало видение Гарольда?

Между тем, солнце карабкалось выше; на турнире становилось жарко. В двух концах поля поставили два шеста, один украсили красной тряпкой, другой белой. Вокруг каждого

почти сразу собралась толпа наемников, оруженосцев и бедных рыцарей, которые громко орали, перекрикивались ругательством с противоположной группой, напоказ начищали оружие и сгибали мышцы. Мелкая шушера, шантрапа. Мало у кого, насколько видел Джон, имелся боевой опыт, да и с оружием не повезло: у большей части не нашлось даже кольчуг, только плотные кожаные дуплеты, а то даже и не дуплеты — просто нагрудники. Впрочем, в жару нагрудник мог оказаться даже удобнее.

То начиналась первая часть бугурта: собственно командная стычка, в которой мог принять участие кто угодно. Риз заметил в обеих командах плечистых ребят с вилами и цепами — ну точно, крестьяне.

Ребята вокруг красного флага показались ему вооруженными получше, да и было их чуть побольше. Их главарь, богатырь с окладистой бородой, громко орал «За Фелден!» — и размахивал здоровенной дубиной.

Лидером второго отряда, что интересно, оказалась женщина: тоже очень крупная, объемистая и плечистая, к тому же немолодая. Орала она еще погромче того мужика, почем зря понося «проклятых саксов» с полей и призывая «лесных братьев» сплотиться вокруг нее.

Зрители, которые не собирались воевать, распределились между командами примерно поровну… хотя нет, пожалуй, на стороне Фелдена их все-таки оказалось побольше. Ничего нет удивительного, решил Джон: равнина всегда была населена гуще, чем лес. Зато в лесу народ крепче.

Кивнув своим мыслям, он направился к белому флагу.

— Сэр Джон! — услышал Риз напряженный шепот у себя за спиной.

Обернувшись, он увидел Грача: в рясе, с четками и неодобрительным выражением лица он и в самом деле выглядел самым настоящим монахом, хоть в капитул его избирай.

— Да… святой брат? — осведомился Риз.

— Брат Пассер, к вашим услугам, рыцарь, — проговорил Грач недовольно. — Вы, кажется, задумали участвовать на стороне Арденна? Могу ли я обратить ваше внимание на то, что их сторона более малочисленна и хуже вооружена? У вас будет больше шансов получить ранение или попасть в плен.

Ризу захотелось засмеяться: Грач о нем беспокоится, надо же. Впрочем, теперь он назвался Пассером, воробьем. Коричневая роба и впрямь чем-то напоминала оперенье этой неказистой птички.

— Ну, разве Господь не призывает нас уравнивать шансы? — подмигнул Риз и направился к выбранной команде.

То ли был в самом деле раздраженный вздох за спиной, то ли почудился ему?

* * *

Самое лучшее время для сбора информации — до и после боя. В это время частенько развязываются языки, и суровые немногословные вояки делятся с абсолютно посторонними людьми такими подробностями, которые и родному брату не рассказали бы. Поэтому Риз возлагал особые надежды на короткий обмен оскорблениями до начала общей свалки.

Но в этот раз его постигла неудача: как оказалось, поздновато он присоединился. Когда Риз, поигрывая мечом, подошел к арденнской группке, встретили его настороженно.

— А ты откуда будешь? — подозрительно спросил его лысый тип в плаще и со шрамом на всю щеку. — Мы таких не помним. И меч у тебя какой-то…

Для этого дела Риз взял с собой привычную сарацинскую саблю: даже в пешей драке она ему нравилась больше, чем традиционные прямые европейские мечи.

— Издалека, — ответил Риз коротко. — Хочешь сказать, у вас тут добрая сталь будет лишней?