И нет у него тайн

Сомов Кирилл Григорьевич

Но в тот же миг у Стефана просветлело лицо.

— Впрочем, зачем же умирать-то? Еще поживем...

— Ты что-то придумал, да? — оживился Винсент. — Скажи скорее!

— Тшш... Не спеши... Мне-то все равно уже конец... А вот ты... Ты сможешь убежать...

Винс сердито отшатнулся:

— Не смей даже говорить так! Я тебя не оставлю! Да и вообще, к чему эти слова, если нам не выбраться? Стену не пршибешь, дверь не откроешь...

Стефан спокойно смотрел на него, ожидая, пока успокоится. Потом сказал:

—

А кто сказал, что не откроешь? Еще как откроешь. У меня ключик есть, любую дверь отворяет.

Винс решил, что его друг помешался от перенесенных страданий. Он погладил Стефана по руке и сказал:

— Ты только не волнуйся, все обязательно будет хорошо. Конечно, мы убежим.

— Не поверил, да? — глаза Стефана заблестели. — А ключ и вправду есть, желтенький такой. Ну, понял, о чем я? Или растолковать?

Вннс сморщил нос, пытаясь уразуметь загадку. Но ничего путного в голову не приходило. Что за желтый ключ? Из песка, что ли? Так ведь рассыплется.

— Нет, я не понимаю... Или... Погоди... Золото?!

— Молодец, — довольно похвалил его Стефан. — Золото любую дверь откроет, ни один запор не устоит.

— Так то оно так, — вздохнул Винс, — только где ж его взять?

Стефан не успел ответить. Заскрежетал ключ в замке и дверь лязгнула, отворяясь. В полутемную каморку вошел барон Лещинский.

Он был весел, оживлен и, похоже, немного пьян.

— Чего приумолкли, голубки? — спросил он, ухмыляясь. — Еще не подохли тут? Я уж думал, вас давно крысы сожрали, а они даже и не высовываются.

Стефан смотрел на своего родственника с ненавистью — была б его воля, вцепился бы в горло, да сил нет. Мальчик спросил:

— Зачем ты пришел, добить меня? Почему же раньше этого не сделал? Еще там, в парке?

— Передумал, — барон покрутил головой, изучая обстановку. — Да-а, это не похоже на твои богатые апартаменты, не так ли? И прохладно здесь, бр-р-р. Но ты, я вижу, меня таким монстром считаешь, что и в аду не водятся? Я прав?

— А то нет... — буркнул Стефан. — Зачем пришел, спрашиваю? Посмеяться? Так еще не вечер, придет и тебе конец...

Пан Лещинский притворно вздохнул:

— Очень печально, мальчик... А я ведь о тебе беспокоюсь... Вот, даже поесть принес... Эй, кто там, входи!

В комнатку вошел, неловко щурясь, лакей, в парадной ливрее. Он держал в руках поднос с серебряным блюдом и с большим кувшином. Лакей осторожно поставил поднос на грязный пол и замер рядом, не решаясь поднять глаза на барона. Должно быть, он решил, что пан Лещинский и его захочет оставить в этой темной и мрачной конурке.

Но барон махнул ему рукой, и лакей немедля растворился за дверью.

— Это форель, — пояснил барон, словно Стефан не разобрался бы и сам. — Надеюсь, тебе понравится.

Ешь, пей вино, отсыпайся. Мне сейчас не до тебя... Труна с телом твоего отца пока что запаздывает, я решил, что тебе надо присутствовать на похоронах. Тебя приведут в приличный вид, пусть соседи поглядят, что ты в добром здравии. А уж я буду рядом, подержу кинжал у твоей печенки, так что и не дернешься. А ночью... А той же ночью я зарою тебя в одну могилу с твоим батюшкой. Если будешь послушным — зарою мертвым, а если нет, то живым. Как тебе моя мысль, нравится?

Винсент стоял все это время в сторонке, прижавшись к стене. И, услыхав подобную речь, он содрогнулся от ужаса. Этот барон истинное чудовище... Мальчик увидел, как мертвенная бледность заливает лицо Стефана и присел рядом с ним, пытаясь поддержать. А Стефан крепко сжал зубы, чтобы сдержать стон.

— Ну, не буду вам мешать, — рассмеялся барон. — Вам есть о чем поговорить. Последние часы на этом свете, как-никак.

Он походя пнул сапогом Стефана и вышел. Дверь захлопнулась, обдав мальчишек серой пылью.

И Стефан, и Винс долго не могли прийти в себя после этого визита. Лишь спустя четверть часа Винс принялся кормить Стефана рыбкой. Он отщипывал по кусочку, тщательно выбирая косточки, и подавал в рот другу.

— Теперь моя очередь заботиться о тебе, — грустно сказал Винс.

— Ты сам-то ешь, а то все мне скормишь, — обеспокоенно ответил Стефан.

— Мне не хочется...

— Ешь давай, кто знает, когда еще барон нас угостить решит. И вина налей, оно кровь восстанавливает, а то ты весь синий, аж светишься.

— Стефан, я не понял, кто о ком заботится? — засмеялся Винс. — Сейчас твоя очередь болеть, вот и слушайся.

Но вина он все же налил в кружки, выпил немного сам и напоил Стефана.

Когда от рыбы остался лишь костяк, Винс вернулся к прерванному приходом барона разговору:

— Ты говорил, что мы сможем убежать. Обьясни, как это возможно?

Стефан приподнялся на локтях, пытаясь улечься поудобней.

— Я скажу, только попозже... Что-то у меня голова закружилась... Я немного посплю... Ты только не уходи никуда.

Винс хохотнул, оценив шутку:

— Ну как же, куда я денусь! Все-все, спи, я покараулю, чтобы тебя никто не сьел случайно.

Стефан уснул, а Винс сидел подле него, с ласковой нежностью поглаживая его ладонь...

Глава девятнадцатая

Прошло чуть больше часа. Винсент терпеливо сидел в изголовье у Стефана, охраняя его беспокойный сон. Что уж там ему снилось, какие чудовища, но он вертел головой, стонал, вздрагивал... Закончилось тем, что Стефан резко взмахнул рукой и зацепил блюдо. Оно подпрыгнуло в воздух, задребезжало, разгоняя серебряным звоном тишину.