И нет у него тайн
Шрифт:
— Ну не могу я, не видишь, что ли? — не выдержал Винс и попытался обьяснить волчице очевидное, забыв, что она не любит человеческую речь.
Однако волчица уже не испугалась, а только сказала что-то на своем, на волчьем языке, короткое и малопонятное. И вернулась к волчатам, оставив Винса в покое.
Он устало привалился к мягкой земляной стенке и закрыл глаза — силы совсем покинули его, ногу трясло, как от лихорадки. И очень хотелось пить...
Глава двадцать шестая
Наступал вечер... Он приходил
Винс холода не чувствовал, наоборот — все его тело раскалилось, словно от печки, пылало жаром. Мальчик понял, что необходимо разыскать воду, иначе придется совсем туго. Он прислушался, не журчит ли где ручеек. Нет, кроме треска веток, шелеста листьев да гомона птиц, ничего.
Делать нечего, надо идти. Винс подобрал свою палку, привстал и стал выбираться из оврага.
Тут же к нему подскочила волчица, выбравшаяся из своей норы на шум. Она заскулила, стала хватать мальчика за одежду, не отпуская.
— Я пить хочу! — жалобно отмахивался он. — Ты понимаешь? Я воду должен найти, воду! Понимаешь? Мне надо рану промыть, иначе там загноится все, что я делать буду? Отстань, ну отстань же, я прошу!
Волчица упрямо преграждала ему путь, но мальчик не сдавался. Наконец все решилось миром — они оба отправились на поиски. Но где же разыскать воду? Земля местами была сырая, как после дождя, хоть колодец копай, но на это сил уж точно не достанет.
Побродив немного вокруг логова, Винс буквально наткнулся на родник — провалился по колено в яму, наполненную холодной-прехолодной водой. Мальчик вылез, сделал несколько глотков, хоть сразу заныли зубы, а потом раскрутил пояс и сбросил штаны. Рана представляла собой страшное зрелище — синий влажный шрам длиной с ладонь. Сморщившись, Винс принялся его омывать прозрачной водой, осторожно, еле касаясь. Боль постепенно утихала, превращаясь в тупые пульсирующие толчки.
Когда мальчик вконец замерз, он решил, что достаточно, и быстро оделся.
— Ну вот, — сказал он сидевшей рядышком волчице, — теперь я еще сто лет проживу!
Зверь широко зевнул, словно говоря — да живи, кто ж тебе мешает. Только пошли уже обратно, дети там одни.
Вернулись к норе и волчица немедленно исчезла в ней, а мальчишка снова улегся рядом. Ему было чуть полегче, хотя жар не спадал. И он по-прежнему не знал, что делать дальше. Надо как-то выбираться из леса и возвращаться к Стефану, но в таком состоянии Винс не проделает и мили...
Что-то заурчало. Винс прислушался — не идет ли еще какой зверь? Лишь потом мальчик понял, что это у него в животе, от голода. А ведь и вправду, он не ел с самого утра, пора бы и отужинать.
Словно услыхав его мысли, появилась волчица. Она уже накормила малышей молоком, дождалась, пока они уснут и теперь собиралась на охоту, чтобы не остался голодным еще один новоявленный «детеныш»
Винс проводил ее взглядом, хотел подняться, но уже не сумел — закружилась голова, тело перестало подчиняться. Он впал в забытье, погрузился в туман начинающейся лихорадки..
Он
Когда мальчик пришел в себя, вокруг было уже темно хоть глаз выколи. Ни луна, ни звезды не могли пробиться сквозь густую крону деревьев, пусть даже и весьма прореженную осенним листопадом.
Жажда, голод, лихорадка, ночной холод, страх — все это навалилось на хрупкие детские плечи тяжким грузом и Винс не выдержал. Он заплакал вголос и потянулся к невидимой в ночи норе, словно к окошку в утраченном родном доме. Протиснулся в дыру, застрял, но желание попасть в теплое жилище было очень сильным. Мальчик вытянулся в струнку, сжался, как только мог, оттолкнулся здоровой ногой. И оказался внутри!
Ему немедленно облизали лицо. Щенята запищали, затыкались в его ладони холодными носиками, обнюхивая свалившееся на них чудище. Страха в них не было, поскольку рядом находилась спокойная мать, которая никогда не даст их в обиду.
Винс свернулся в комок, подтянув ноги и вобрав голову в плечи — только так он сумел поместиться в небольшой пещерке. Волчица прижалась к нему теплым мохнатым боком, согрела и подарила сон...
Проснулся Винс от голода. Раскрыл глаза, потер их грязными ладонями. Зевая, принялся разглядывать соседей. В дыру проникал рассеяный утренний свет и мальчик разглядел несколько пушистых комочков у себя под боком. Сколько их там, раз, два, три... пятеро волчат. А мамаши не было, очевидно, снова убежала за пропитанием.
Волчата спали и Винс осторожно погладил ближнего пальцем по пушистой спинке. Волчонок заворочался, заурчал, смешно засучил лапками, но не проснулся.
Однако Винсу становилось не до игр — нога подавала опасные сигналы, вместе с хозяином просыпалась и боль. Да еще все тело свело от тесноты.
И мальчик решил выбираться наружу. Оказалось, это не так просто. Чтобы не раздавить волчат, Винс полез ногами вперед, нащупывая опору, и снова застрял. Он испугался, что придется торчать здесь, как пробка в бутылке, и принялся извиваться, как змея. Через минуту-другую мальчишка свалился на дно оврага, отдуваясь и приходя в себя.
Утро выдалось туманным, пасмурным, на редкость прохладным. Винс посидел немного, потом поднялся и выбрался из оврага. Опираясь на свою палку, он захромал к роднику, найденному накануне, напился.
Но где же искать еду? Это Винс знал — в любом лесу найдутся грибы или ягоды, тем более в таком диком и густом, как этот.
Мальчишка брел меж мощных стволов, заглядывая под каждый куст. Вот и первая добыча — под листом притаился крепкий рыжик. Винс осторожно выдернул его из земли, нанизал на прутик, хотя хотелось съесть его сырым, настолько вкусно рыжик выглядел. Эти грибы обычно растут семьями, и через несколько минут на прутике уже красовалась целая гроздь в полдюжины. Для завтрака этого вполне хватало, но Винс заприметил невдалеке красные шарики у самой земли. И конечно же, не мог он не узнать такую знаменитую ягоду, как клюква.