И падут подле тебя тысячи
Шрифт:
К ним присоединились грузовики их роты, и постепенно рота собралась вместе. Установился следующий распорядок дня: подъем между тремя и пятью часами утра и продвижение дальше. Двигались весь день, иногда на грузовиках, чаще пешком. Короткие ночи проводили во временных казармах — амбарах, церквах, синагогах, школах. Часто эти места кишели клопами, которые оставляли на теле человека зудящие жгучие укусы. К этому времени у большинства солдат были вши. Не было никакой возможности тщательно вымыться.
Солдаты с удивлением наблюдали последствия большевизма в стране. Двумя десятилетиями
Когда голодные немцы проходили по этим местам, они только и думали, как поймать птицу и ночью поджарить ее на вертеле.
— Хазел! — звали они, — пойдем с нами!
— Нет, друзья, я не стану есть пищу, которую вы украли у голодающего населения.
— Прекрасно, господин святоша, разве ты не знаешь, что на войне нет чести? Бери все, что можешь, и наслаждайся, пока жив, — таков девиз. Кроме того, рядовой Зельтенфроелих сам украл гуся. Если ему можно так делать, то и нам можно!
Франц пожал плечами:
— Неважно, что делает лейтенант, это все равно воровство, и это неправильно. Что, если бы ситуация изменилась и русские солдаты крали бы еду у ваших детей?
Один из солдат злобно вспылил:
— Эти разговоры приводят меня в бешенство. До чего же ты глупый! Ты прекрасно знаешь, что на Германию никогда не нападут. Ты всегда говоришь так, будто не веришь в это. Если ты не замолчишь со своими подрывными идеями, я сделаю из тебя отбивную!
Ничего не ответив, Франц вернулся в свой кабинет. Два дня спустя генерал подписал приказ, где строго запрещалось мародерство и всякий, пойманный с украденными вещами, будет переведен в дисциплинарный батальон, где придется выполнять трудные и опасные задания. Воровство прекратилось.
Франц не мог удержаться.
— Вот видите, — сказал он товарищам. — Что я вам говорил?
Спустя несколько дней после этого случая Франца снова повысили, теперь он стал капралом. Он также был бухгалтером и кассиром 699–й инженерно–строительной роты. В качестве такового он вел все записи своего подразделения и заведовал всеми деньгами.
Каждые десять дней он выдавал жалованье солдатам. Так как они были частью восточного фронта, им была положена компенсация за службу на территории, где велись бои. Она равнялась одной дополнительной рейхсмарке — около доллара за каждый оплачиваемый день. Было очевидно, что постоянный риск их жизням не очень высоко оценивался.
Франц также заказывал провизию, одежду и другие продукты из Германии. Когда они останавливались в переходе, он открывал маленький
Планомерно их часть продвигалась на восток. Часто на их пути попадались изуродованные русские танки. Однажды они встретили две тысячи триста русских военнопленных, следовавших на запад в немецкий военный лагерь, охраняемых всего лишь двенадцатью немецкими солдатами. Когда шел дождь, солдаты промокали до нитки. Если шел ливень, немощеные дороги становились непроходимыми, и 699–я инженерно–строительная рота останавливалась на день–два для отдыха. Франц, используя эту возможность, раскладывал промокшую после дождя писчую бумагу на крышах домов, чтобы просушить ее.
Однажды в пятницу сержант Нойхаус пришел к Францу.
— Хазел, тебе нужно написать десятидневный отчет завтра, чтобы я его отправил в штаб.
— Есть! — Франц энергично отдал честь.
— Не отдавай мне честь, Хазел. Я не офицер. Я сержант.
— Есть, сержант. Хочу вас поставить в известность, что вся бумага промокла.
— И что?
— Если я вставлю ее в печатную машинку, она разорвется.
Да уж, — сержант задумался. — Как ты думаешь, когда она высохнет?
— К воскресенью.
— Хорошо, тогда и сделай. В следующую пятницу:
— Хазел, тебе нужно завтра закончить ежемесячный отчет.
— Есть! Но есть одна проблема.
— Какая?
— Нужно поработать в магазине в субботу вечером. И так как первое число месяца приходится на воскресенье, все цифры должны быть включены в расчеты.
— Ты прав, лучше подождать до воскресенья.
Не проявляя неподчинения, Франц всегда убеждал их, что задание будет выполнено лучше, если его выполнять в воскресенье.
Иногда в субботу его товарищи подходили к нему и спрашивали:
— Франц, можно у тебя купить мыло?
— Я не знаю, осталось ли что–нибудь. С последней поставкой ничего не пришло. Но если ты подождешь до вечера, я постараюсь найти кусочек для тебя.
— Ах, да, сейчас же суббота. Я забыл. Солдаты уже давно смирились с тем, что Франц по субботам не работает.
В августе стали чаще идти дожди, превращая сельскую местность в огромное месиво грязи. Но немцы не задерживались. Они упрямо продвигались дальше. Когда грузовики колесами увязали в грязи, солдаты вытягивали их задним ходом. В конце концов грязь стала затекать через края солдатских сапог внутрь, и за несколько часов они прошли всего лишь несколько сот метров.
— Мы так увязли, что вынуждены остановиться, — сказал один из офицеров, покачивая головой, — даже немецкая решимость не может одержать победу над силами природы.
Когда наконец появилось солнце, солдаты инженерно–строительной роты еще два дня приводили в порядок себя и в рабочее состояние технику. В следующий раз, когда пошел сильный ливень, они благоразумно остались в своих временных квартирах. Тогда они еще не знали, что сильные дожди завели в тупик всю войну. Всемогущий вермахт был остановлен — не врагом, а грязью.