И придет волчица…
Шрифт:
– Приятно, что ты волнуешься. – Убийца непочтительно помахал рукой, разгоняя метнувшуюся к нему тень. – Но я всегда дослушивал до конца. Трижды Луна явила миру полный лик, когда обрел Таскидар новое сильное тело и возвратился к народу своему. Признали орки его власть и право и кары потребовали для тех, кто посягнул на законного владетеля. Но не захотел Таскидар Возрожденный марать призрачные клинки кровью отступников, и подал ему Ромар-оруженосец свой меч… Да, я внимательно слушал, мой принц. А еще был любознателен, а потому спросил у старейшин рода, как мог Ромар отдать всю кровь, а после сопровождать своего господина. Я был молод и заносчив и хотел уличить рассказчиков во лжи. Но они лишь посмеялись надо мной. Тогда я и узнал, что мерой в старые времена назывался
Тень вновь вытянулась в высокую фигуру и поклонилась, прижав руку к груди. Вызов принят.
– Но знаешь, что меня смущает? Тот Ромар нес меру Таскидара с собой – встарь оруженосец исполнял еще и роль виночерпия при господине. А какова будет твоя мера? Как я понял, больше – не беда, не было бы меньше. Вот, – он достал из сумки серебряную чашу, – это я купил в Марони. Кубок Таскидара тоже был из серебра. Как думаешь, этого будет достаточно?
Туманная фигура склонилась над чашей и дрожащей от легкого ветерка ладонью провела по металлу – чуть выше половины. Значит, хватит с лихвой.
Ромар вынул из-за голенища нож.
– Я отдам тебе свою кровь, по доброй воле и без принуждения, как и было сказано… А что дальше, надеюсь, ты знаешь.
Мир драконов
– Я тоже надеюсь, – тихо выговорила Джайла, не отводя от зеркала глаз. – Это было бы чудесно. Как думаешь, Гвейн, такое возможно?
– Уверен, что да. Был бы здесь Кадм, он объяснил бы лучше. Или Дивер – это ведь легенды его мира. Но я немного разобрался. Сумрак – это некая… э-э… субстанция, выделившаяся из крови во время сгорания тела. То есть этот серый туман, по сути, множество мельчайших частиц, связанных между собой посредством электромагнитных полей, управляемых, сознательно или подсознательно, привязанным к этим частицам духом. Теоретически, только теоретически, так как я не решился брать пробы, данные микрочастицы и являются носителями наследственной информации. Таким образом, если внедрить их в живую клетку, они смогут, при условии, что обладают подобными свойствами, заместить ее содержимое… Мм… Сложно все это. Было бы удобнее проводить подобные опыты в лаборатории и использовать стволовые клетки, а не кровь, в идеале – зиготу, это увеличило бы шансы на успех. Но если предположить, что так называемый Сумрак имеет способность к управлению процессами дифференциации…
– О, Небо, Гвейн! Ты невозможен! Назови это чудом.
– Да-да, конечно, – проворчал старик, нервно дернув крыльями. – Это чудо. Но у каждого чуда, как правило, есть достоверные объяснения. Я пытаюсь понять, как это можно провести при нестабильных погодных условиях. Допустим, он сформирует некий защитный кокон. Но где возьмет питание, необходимое клеткам для роста и деления? Разве тебе не интересно, как он станет формировать скелет? Внутренние органы? Из чего, в конце концов, он сделает себе мозг? Мне не хотелось бы, чтобы он был таким же безмозглым, как прежде!
– Ты говорил Рошану? – Видящая Суть намеренно проигнорировала последние слова.
– Нет. Иначе он расскажет Эн-Ферро, а тот может не сдержаться и сказать девочке. А ей не стоит нервничать. К тому же я не люблю давать пустых надежд.
– Пустых надежд? Я не понимаю…
– Я и не рассчитывал. А вот Ромар Убийца понял. Потому и ушел, никому ничего не сказав. Не стоит им знать. Если все получится – тогда да. Но не раньше.
– Договаривай! – Драконица угрожающе обнажила клыки.
– Возможны проблемы. Сумрак является хранилищем наследственной информации, и, естественно, данные последнего носителя, Иоллара, должны доминировать в общей массе. Но не факт. Я говорю не только о реконструкции генома на базе матрицы ДНК, я говорю
– Не стоит сразу думать о плохом.
– Нет, думать стоит обо всем. И второй вариант неудачного исхода – слияние сознаний произойдет, но в другом соотношении. Личность Иоллара не возобладает над прочими, а будет подавлена иной, незнакомой нам. Или же слияние породит совершенно новую сущность, которой придется начинать жизнь с нуля. Я обо всем думаю, Джайла. Потому и молчу до поры.
– Наверное, ты прав. А Рошан не увидит?
– Нет. Я настроил его зеркало только на девочку и Эн-Ферро. В своем мире я пока еще имею власть.
Тар
Рисковать Ромар не хотел, а потому сцедил крови больше, чем отмерял себе Сумрак. Призрак укоризненно покачал головой. Безмятежно улыбнувшись в ответ, орк достал заготовленный бинт и туго стянул порез.
– Что теперь?
Тень застыла в нерешительности, а после указала на небольшое, свободное от деревьев пространство.
– Поставить туда?
Аккуратно, боясь расплескать собранную кровь, идущий установил чашу на поросшей лишайником земле. Голова кружилась, в теле ощущалась слабость, но это мелочи – нужен только стакан красного вина, кусок хлеба с мясом и несколько часов сна. А вот что теперь будет с Сумраком?
Убийца оглянулся. Полупрозрачный силуэт уже опал и стелился у ног туманом. Было жутковато топтать его сапогами, но тот, кем стал теперь наследник древнего рода, ничуть не смущался этого, медленно плывя по траве к серебряному кубку. В следующие секунды дымка накрыла сосуд плотным куполом так, что невозможно было различить под толстым слоем клубящегося тумана чашу. В самом сердце этого странного облака забрезжил неяркий свет, словно тысячи мельчайших молний пронзили враз собравшийся в комок Сумрак, а он от этого лишь сжимался сильнее и сильнее. Теперь его уже не окружал туманный ореол, и поверхность неровного, бугристого шара, в который он превратился, стала на вид плотной и осязаемой, приобрела серо-стальной окрас, и если и просвечивала, то совсем немного. Как раз настолько, чтобы Ромар мог видеть, что внутри все еще бушует гроза. Но вскоре покрывшая туман пленка стала непроницаемой. Шар размерами с крупную тыкву утратил форму и оплыл, превращаясь в полусферу, а из нижней его части вытянулись юркие жгутики, которые ощупали почву вокруг, а затем медленно вошли в нее, словно корни какого-то растения. Так плод в утробе связывает себя с матерью посредством пуповины. А кто есть всем живущим земля, если не мать? Прахом были мы и прахом обратимся, и прах наш станет основой новой жизни – так говорили старики на Эльмаре. И Ромар Меч теперь наблюдал правдивость этих слов воочию.
Наконец все успокоилось, и только защитная оболочка едва заметно глазу раздувалась, давая знать, что внутри нее спрятана жизнь.
Превозмогая усталость, орк прошел туда, где оставил сумку, и вынул из нее маленький походный топорик. Он срубил несколько широких еловых лап и накрыл ими серебристо-серую полусферу. После отпил из фляги терпкого вина, через силу, еле-еле ворочая челюстями, сжевал кусок вяленого мяса и завалился рядом с еловым шалашом. Теперь оставалось ждать. Трижды Луна явила миру полный лик, пока обрел Таскидар новое тело. Полный лунный месяц на Таре на три дня короче эльмарского, то есть следует прибавить еще девять дней. И нужно подумать о каком-нибудь временном жилье: сейчас еще тепло, а в ноябре в этих краях может и снег пойти.