И пришел Разрушитель. Том 2
Шрифт:
Я принял Свой истинный облик, поднял волны и уничтожил все человеческие корабли, вышедшие в тот день в море. Потом Я наслал волны на берег — и они раздробили все корабли, стоявшие на причалах, и утопили всех людей, до которых смогли дотянуться. А потом Я вышел на берег Сам.
Я шел по эху, которое осталось от Моих детей. Я шел туда, где очередной человеческий маг использовал чешую Моего убитого ребенка, чтобы творить заклинания, и Я убивал этого мага, и всех остальных магов, и всех людей, которые попадались на пути. — Уррий замолчал, и в этот раз молчал долго, продолжая смотреть
— Твои дети, — сказал Не-злой. — Они действительно погибли все? Никто не выжил?
Уррий медленно покачал головой.
— Я не смог никого найти. Все, что слышал, было эхом останков.
Он снова замолчал, вспоминая.
— Ко Мне приходила Великая Мать, — сказал Он тихо. — Просила остановиться. Говорила, что Я не прав, что Я убиваю невинных. Я не слушал. Я не мог остановиться. Я просто не понимал, что Мне делать, если остановлюсь. А потом Я разрушил несколько городов, сравняв их с землей, и среди погибших оказались ее жрицы, Дочери Земли. Больше она не приходила. И не пришла даже когда маги ранили Меня.
— Она пришла потом.
— Да… Когда я уже умер…
Уррий попытался, но не смог вспомнить, что случилось потом, после Его смерти. Он помнил только сильную боль и гнев, когда злое железо — селин, серебро богов, подсказала память, — вошло в Его тело. Боль, гнев и еще отчаяние — потому что Он продолжал надеяться, что где-то там могли остаться Его дети. Продолжал надеяться, хотя и знал, что надежда пуста.
— Скажи, — спросил Он Не-злого, — в человеческом мире еще много подобных предметов, созданных из Моих детей?
— Мне известно около десяти, — после короткой паузы ответил тот. — Возможно, еще столько же хранится в тайниках или заброшенных сокровищницах. — А потом Не-злой спросил: — Теперь, когда Ты все вспомнил, что Ты собираешься делать?
Уррий в последний раз прижал то, что осталось от Ангун, к Своему лицу, прощаясь, потом опустил руку, и сфера осыпала золотистой пылью, которая смешалась с песком. Он помнил, что некоторые из смертных народов на похоронах своих родных сжигали их тела и развеивали прах. Его дети тоже были смертными. Наверное, так будет правильно.
Эхо голоса Ангун всколыхнулось в последний раз — и затихло. И в этом последнем эхе Он услышал облегчение. Услышал и понял: каким-то образом маги сумели привязать частицы душ Его детей к своим магическим поделкам, и, пока те существовали, Его дети не могли обрести покой.
— Я найду все, что осталось от Моих детей, и отпущу их эхо на волю, — сказал Уррий.
— А с людьми? Что ты собираешься делать с людьми?
Уррий взглянул на Не-злого чуть удивленно.
— Конечно, если они будут нападать на Меня, Я убью их, — сказал Он.
Не-злой кивнул.
— А что насчет остальных людей? Насчет тех, которые не будут нападать? Ты собираешься мстить им за Своих детей?
Уррий ответил не сразу — Он пытался не утонуть во второй раз в наплывающих воспоминаниях.
Он огромен. Люди малы и подобны муравьям. Их так много — вернее, их было так много. Теперь уже
Большие города — раскатаны по камню.
Плотины — разбиты.
Малые поселения — смыты разлившимися реками.
Тайные убежища — разрушены.
Но кто-то выжил. Кто-то из людей всегда выживает — и это несправедливо, потому что из Его детей не выжил никто.
А люди все бегут, все кричат. Иногда Он даже разбирает смысл этих криков — мольбы, проклятия, — но чаще всего смысла в криках нет, только ужас.
Он не чувствует радости от их ужаса. Он ничего не чувствует, кроме гнева и безнадежной тоски…
Уррий потряс головой, словно бы это могло помочь избавиться от воспоминаний. Как ни странно, действительно помогло.
— Я убил почти всех людей, которые были виновны в смерти Моих детей, — сказал Он. — А если кого-то не успел, то они уже давно умерли сами. Люди живут очень мало. Мне больше некому мстить.
Уррий несколько раз глубоко вздохнул — такие действия хорошо успокаивали человеческое тело — и медленно поднялся на ноги. Усилием воли задвинул детали воспоминаний Себя-Тха-Оро в глубины памяти, оставив лишь самое общее.
Потом — спустя несколько дней, или лет, или десятилетий, как получится, — Он сядет в тишине и покое и будет по одному доставать все эти воспоминания, раскладывая их на важные и не важные, горькие и счастливые. Но это будет потом — после того, как они вернутся от Серой Госпожи вместе с Ниссой, после того, как Он освободит эхо душ всех Своих Детей. Сейчас на это не было ни времени, ни, честно сказать, сил.
Уррий протянул вперед руку, и все кости Его детей, которые Он призвал из песка, тоже начали обращаться в прах. А когда последние из них рассыпались, в воздухе появилась дуга серых Врат.
— Одно мертвое связано с другим, — негромко сказал Не-злой. Уррий кивнул и шагнул к арке.
Глава 19
Уррий никогда прежде не бывал в Сером Мире. И сейчас Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, в какую сторону идти. Но все было одинаковым — серое небо без солнца, серые горы вдали, поросшие серым лесом, и серые поля вокруг, покрытые серой травой, с проплешинами серой земли, присыпанной серой пылью. Разница была лишь в оттенках.
Неудивительно, что прежде Он здесь не бывал — ведь тогда у Него было собственное море, полное света и жизни. Кто бы захотел добровольно променять теплые объятия изумрудной воды на — вотэто?
— Ты встречал Серую Госпожу прежде? Когда был Тха-Оро? — спросил Не-злой, который вышел из Врат следом за Уррием и теперь, хмурясь, тоже оглядывался по сторонам. Уррий с запозданием вспомнил, что Не-злой был человеком, а для людей Серый Мир казался еще более неприятным местом, чем для бессмертных.