И пусть время повернется вспять

Гом Валерия

— Не сомневаюсь, — отравитель зевнул, — спокойной ночи, миледи, и самых светлых вам снов.

Я снова осталась одна, и уселась дальше от лагеря, смотря на пламя догорающей свечи, и слушая сонные голоса переговаривающихся между собой воинов.

Я читала несколько книг, где раздражающий главный герой весь сюжет либо постоянно засыпал, либо падал в обморок. Так вот, проснувшись с первыми лучами солнца, я почувствовала себя именно подобной героиней и разозлилась. Сколько можно спать?

Оказалось, проснулась не только я — все мои друзья, и добрая половина войска уже вовсю собирали вещи.

— Ну и пусть собирают, — отвернулась я от них, — а мне лень.

Но

Уэйл, казалось, не придерживался этого мнения. Заметив, что я проснулась, он вежливо предложил мне помочь, но с таким угрожающим видом, что создавалось ощущение, откажись я, и меня четвертуют прямо на месте. Нехотя я встала и, ссутулившись, подошла к Элис, которая отправила меня помогать Туве с лошадьми. Но Туве я не нашла и решила — это знак. Развернувшись на все сто восемьдесят градусов, я поковыляла прочь от суеты, в наиболее тихое и безлюдное место, где, к своему удивлению, и нашла парня. Заметив меня, он сделал жалобное лицо и сообщил извиняющимся тоном:

— Разобрался я уже с лошадьми, мне делать больше нечего, зачем путаться под ногами.

К его счастью, я похлопала его по плечу и прошептала:

— Если что, я помогла тебе, мы устали и решили передохнуть.

— Лентяи, — воскликнула внезапно подскочившая Элис, — никакого от вас проку!

Тем не менее, спустя секунду она уже сидела рядом с нами, завязав увлекательнейшую беседу с Туве, суть которой, на свое счастье, я потеряла еще после первого предложения. Мы просидели так довольно долгое время, пока не услышали звук горна.

— У нас был с собой горн? — спросил Туве, а мы с Элис синхронно переглянулись.

— Чего стоим? — крикнул издалека Змей, и его громовой голос разнесся по всей равнине, — поехали домой!

На этот раз я искренне пожалела, что выпила недостаточно эля. Мы ехали обратно быстрее, чем ранее, и поэтому зад болел от жесткого подпрыгивающего седла, голова раскалывалась от удара, а конечности давно затекли. Привалы мы устраивали один раз в сутки — на ночь. Создавалось ощущение, что всем глубоко наплевать на чувства пеших воинов, им ведь было тяжелее, чем тем, под чьими тушами находились бедные кони.

— Эль кончился, — как то сказал Уэйл, когда я посмотрела на него несчастными глазами. Пришлось тяжело вздохнуть и ехать дальше.

Я снова потеряла счет дням, мы проезжали мимо десяток деревень, но, когда наконец вдалеке показался замок, я подпрыгнула от радости, о чем тотчас пожалела. Подъехали мы к нему вечером, и мое тело было мне очень благодарно, когда ноги почувствовали твердую почву и понесли меня купаться. Я провела в ванной очень много времени, смывая с себя многодневную грязь, пот и кровь, и наслаждаясь приятным отдыхом. В конце концов, ко мне постучалась служанка:

— Миледи, простите, я принесла полотенца.

Я впустила ее, наспех вытерлась и оделась в новый льняной костюм бежевого цвета. Оказалось, девушкам, участвовавшим в битвах, не обязательно соблюдать формальности в обыденности, иными словами, я была освобождена от обязанности носить дурацкие платья.

Когда я вышла из ванной, то мне сообщили, что прием у Королевы состоится завтрашним утром, дабы мы могли окончательно передохнуть и расслабиться. За ужином Элис шепнула мне, что король Артур вот уже несколько часов не выходил из тронной залы, о чем-то непрестанно говоря с Изабеллой. Также я была уведомлена о том, что Уэйл находится в состоянии эйфории, а поэтому уже давно спит, ровно, как и Дроугон.

— Моя жизнь — это сонное царство, — буркнула я себе под нос, при том не в первый раз. Побродив по замку в поисках чего-нибудь интересного, я наткнулась на Корделию,

коей была весьма рада. Мы поприветствовали друг друга, и она поинтересовалась, как прошел наш поход. Но ее лицо не выражало особого интереса, поэтому, получив краткий ответ "Мы победили", она прошествовала мимо меня в сопровождении своей молчаливой служанки.

— Почему никто не хочет со мной общаться? — спросила я у статуи плачущего грифона, стоявшей у входа в замок с внутренней стороны. Статуя была красива по-своему, пусть и выбор экспозиции был весьма странен. Слезы грифона из чистого стекла отражали чарующий свет звезд, а его открытый клюв кривился, изображая мучительную скорбь. Крылья были широко раскрыты, создавая арку для приходящих.

— Эта статуя — символ, — услышала я прямо над своим ухом.

— Ты прекратишь когда-нибудь так появляться? — недовольно воскликнула я, — ты же меня до смерти пугаешь!

— Это моя работа — быть тенью, — бесстрастно ответил Деметрий, приглаживая спутанные волосы и поправляя капюшон. Я отвернулась от него, снова всматриваясь в статую.

— Символ чего?

— Гибели, — просто ответил он, — гибели всех народов. Если быть точнее, плачущий грифон — это символ первой войны. Подобные скульптуры можно найти в каждом крупном городе мира, к примеру, в столице, то есть здесь, таких статуй шесть. Сама большая, если я не ошибаюсь, стоит у Главных Ворот, — я недоуменно нахмурилась, а он спохватился, — вы пришли через Северные Ворота, а Главные находятся на противоположной стороне. Крылья всегда образуют арку, чтобы те, кто проходит под ними, помнили, что защитила нас не сталь, а легкая, как перья грифона, субстанция — магия.

— Как поэтично, — прошептала я, зачарованная красотой скульптуры, — можно было бы написать стихотворение.

— Так ты еще и поэт? — насмешливо спросил он, — или, может, менестрель?

— Больше поэт, чем менестрель, — уклончиво ответила я, пряча глаза.

— Значит, и менестрель тоже? — продолжал докапываться до истины Деметрий, — какой инструмент предпочитаешь? Могу достать любой.

— Не надо! — я в ужасе замотала головой

Но он меня уже не слушал. Бубнил себе под нос названия всех инструментов, что ему известны.

— Гитара, — выпалила я, когда он мне окончательно надоел своим бормотанием.

— Отлично, — улыбнулся отравитель, — постараюсь достать в ближайшее время.

— Я не буду петь!

— О, еще как будешь.

Я попыталась просверлить его взглядом, но почему-то у меня не вышло. Это разозлило меня еще больше, и, рыкнув, я ушла прочь от статуи и несносного Деметрия. По дороге в комнату, я стала размышлять, чем можно было бы заняться, как вспомнила, что в таком огромном замке, разумеется, должна быть библиотека! После долгих и нудных расспросов и блужданий, я, наконец, нашла ЕЁ. Огромную комнату, усеянную книжными шкафами с толстенными фолиантами, на которых скопилась, судя по слою, чуть ли не вековая пыль. Восхищенно оглядывая зал, я решила, что останусь тут на всю ночь, и плевать, что утром придется снова слушать омерзительный голос королевы. Я схватила первую попавшуюся на глаза книгу с толстым кожаным зеленым переплетом, на которой было выбито название — "Сказания о благородстве". Автор был неизвестен, но название мне показалось интригующим. Книга была очень толстой, и, открыв ее, я поняла, почему. Во-первых, книга была рукописная, о чем я совершенно забыла. А во-вторых, половина книги была написана руническим алфавитом, в котором я признала нордические руны. Хотя какая разница? Читать я их все равно не успела научиться, хоть они и зачаровывали меня долгое время.