И развеется пеплом сердце мое
Шрифт:
Грише было больно слышать это. Он и не думал, что может причинить столько боли людям, которые были ему почти, как родные.
– Я должен просить у нее прощения, - проговорил он, опустив глаза.
Валя не поняла.
– За что?
– произнесла она шепотом.
– Это жизнь... Новый телепроект спас ее тогда. Ее пригласили в комедийный сериал молодежный... Роль, конечно, не главная, но и не одноразовая. Ее опять вспомнили..., стали приглашать везде.
– Валя замолчала, резко встала и куда-то направилась. Минутой позже, она вернулась с фотоальбомом.
– Не понимаю я ваших интернетов и компьютеров, поэтому, я по старинке...
– Она
В альбоме аккуратно были наклеены фото Чаяны, своеобразная хроника ее восхождения "на Олимп".
– Вот здесь она на съемках фильма, а тут отмечает свое поступление Щепкинское училище... А тут, видишь, она ведет церемонию награждения премией канала Муз ТВ! Видишь, платье какое на ней! Мы его в Хауз оф Фейм заказывали, бренд какой-то новомодный... А тут, смотри! Фото-сессия для рекламных баннеров французского парфюмерного бренда, ну, ты видел, наверное, рекламу по ТВ и постеры по всему городу. Она специально на съемки в Париж летала, произвела там настоящий фурор! Правда красавица?!
– она восхищенно смотрела на дочь.
– Есть еще один очень важный проект, но он пока не подтвержден, поэтому не буду говорить, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!
– Не надо говорить, мама Валя!
– ответил Гриша, улыбаясь.
Он задумался. У него не возникало чувство зависти, скорее даже, наоборот, он восхищался победами Чаяны. Ведь скоро, верил он, все их победы будут общими.
От этих ярких фото у Гриши сперло дыхание. Он наблюдал в них эволюцию взросления Чаяны, как из милой девочки-куколки, превращалась она в красивую и сексуальную женщину. Он видел ее вхождение в богему Москвы, - все эти селфи на гламурных вечеринках и презентациях в шикарных сияющих нарядах, с бокалами дорогих коктейлей в руках, все фото-сессии для рекламы и журналов, оставляли в его душе смятение от осознания того, что Чаяна уже принадлежала иному миру, который был закрыт для него. Но, с другой стороны, он сидел в гостях у ее матери - самого близкого к ней человека. Он, все-таки, еще оставался частью окружения Чаяны, и это придавало ему смелости и вдохновения.
Валя, тем временем, продолжала показывать свой альбом и что-то восторженно щебетать.
– А, вот смотри, моя Чаянка с Брюсом Уиллисом! Он приезжал недавно в Москву... Представляешь, клеился к ней, старый дурак!
– она захихикала.
– Не мудрено, - ответил Гриша с явным раздражением.
* * * *
Весь следующий день Гриша сидел дома и ждал звонка. Наконец, она позвонила. Валентина.
– Гришенька, я рассказала Чаяне, что ты приходил в гости! Она так обрадовалась!
– возбужденно говорила Валя в трубке.
У Гриши подкосились ноги.
– Валентина, это правда, что она обрадовалась?
– спросил он, запинаясь.
– Конечно, правда, сынок! Она очень обрадовалась! Она хочет тебя увидеть. Правда, у нее сейчас загруженный график, но она сказала, чтобы я передала тебе... Сейчас, очки надену только..., попробуй разбери ее каракули!
– проворчала она.
Валя собиралась читать записку, оставленную Чаяной, специально для него!
От осознания сего факта, у Гриши закружились бабочки где-то в районе солнечного сплетения. Он часто задышал, но старался скрыть свое волнение от Вали.
Валя сообщила ему, что завтра вечером она будет ждать его в том же самом ресторане, где они виделись в последний раз. Этот факт не сильно смутил Гришу - все подозрения перекрывались
"Она простила меня, она забыла всё!" - думал он. "Иначе, она никогда не пожелала бы меня увидеть!" Воображение уже рисовало ему их совместную жизнь, начатую с чистого листа. Он мечтал, как они будут самозабвенно и бесконечно заниматься любовью на природе, и дома, и вообще, во всех доступных местах. Он представлял, как будет целовать ее пухлые губы, как будет ласкать ее груди. Он хотел покрыть поцелуями ее всю, до самых кончиков пальцев на ногах. И каждый его поцелуй стал бы олицетворять количество сказанных слов любви и сожаления. "Прости, прости меня, дорогая... Я люблю тебя!" - повторял он про себя.
Он грезил, как будет сопровождать любимую на все мероприятия, представлял эти вспышки фотоаппаратов и совместные фото-сессии в журналах. От этих фантастических картинок, что воображение рисовало ему, у Гриши закружилась голова. Дотошно подготовившись, он сидел и считал секунды до долгожданной встречи с ней.
5.
Он прибыл в ресторан немного раньше. Спросив его имя, администратор без проблем пропустил его и проводил к заказанному столику в приват-кабинете. У Гриши тряслись руки и поджилки. Ему хотелось курить, но он не решался пропустить момент, когда появится она... Он сидел за столом и нервно перебирал салфетку. Как всегда - секунды длились бесконечно, а минуты - стали кошмаром...
Но, прошло еще какое-то время, и кто-то вошел в кабинет. Он поднял взгляд и обомлел. Перед ним стояла она... Живая Чаяна. Гриша потерял дар речи, только сидел, впившись в нее глазами, словно, желая не упустить ничего в ее волшебном образе.
Она заметно выросла. Ее шелковые волосы остались такими же длинными и пушистыми. Они покрывали ее довольно большую высокую грудь, обтянутую тонким кашемировым пуловером. Она была в джинсах скини, новомодно-порванных в коленках. Ее ножки были обуты в лиловые высокие лабутены, так, что в них Чаяна стала почти одного с Гришей, роста. На ее мраморном свежем лице почти не было косметики. Она накрасила только свои и без того длинные и густые ресницы. Ее губы были цвета зрелой вишни - самого модного оттенка сезона.
Она смотрела на него и улыбалась во все свои белоснежные зубы, кокетливо подняв длинную, изогнутую бровь. Грише казалось, что он забыл все языки, которыми владел. Он восхищенно уставился на нее. Она была обворожительна в своей красоте и молодости. "Она, наверное, самая красивая девушка в мире!" - пронеслось у него в голове.
– Гришка! Ты ли это?- прошептала она. Она ринулась к нему с разведенными в сторону, руками.
– Чаяна... - произнес он сиплым голосом.
– Чаяна... Как же ты... похорошела...
– Гриша... Дай мне на тебя посмотреть! Даже не знаю, изменился ты, или остался таким же... - она отпрянула и принялась его рассматривать.
– М... можно мне тебя обнять?
– спросил он, теряясь.
– Ну конечно! Дурашка!
– ответила она весело.
– Сколько зим, сколько лет!
Они крепко обнялись. Гриша почувствовал все рельефы ее тела, от нее исходил тонкий нежный аромат дорогого парфюма. Он также осязал ее волнительное чистое дыхание. Кровь прилила к его вискам. Он подумал, что сейчас потеряет сознание. Он осознал в этот момент, как безумно хочет ее, хочет долго целовать ее губы, шею, и дальше... дальше...