И с безумием приходит свет
Шрифт:
— Почему? Ты один. Может, у Клариссы есть сестра-красотка. Или кто-то из барменов, ее коллег, тебе приглянется.
— Надеюсь, ты говоришь о девушках, Сибас, — предупредил я его. — Знаю, я долго потел с Дином, но…
— Что? — спросил Дин. — И дальше будешь прикован к ней?
Я прищурился.
— Дин, если я не ошибаюсь, ты сказал, что мне стоит построить храм в ее честь.
— Это было тогда. Я думал, ты пойдешь за ней. Ты не поэтому… становишься лучше?
Поэтому. Но я не собирался отвлекаться, потому что не могу ее сейчас получить.
— Когда
Не нужно было думать. Я ублажал себя мыслями об этом с тех пор.
— С Перри. После рождественской вечеринки.
Он раскрыл рот.
— Ох, тебе нужно действовать сегодня. Можешь взять Клариссу, если хочешь.
— Будто ты мне делаешь одолжение, передавая девушку, с которой еще не был.
— Хорошо. Предложение отменяется. Тебе хуже.
— Мне не нужна ничья помощь. И никогда не была нужна, — я не хотел хвалиться… хотя нет, хотел. Я закатал рукав футболки. — Посмотри на это, — я взглянул на Дина. — Не показывай свои, это не честно. Но перед такими мышцами, моим лицом и членом женщины бессильны.
Дин сел прямее и скрестил руки.
— Может, не все женщины.
— Перри не видела меня таким, — сказал я, словно она могла меня увидеть. — Если увидит, все будет забыто.
— Ясно, — сказал Дин. — Пока это не произошло, если это вообще произойдет, ты будешь зависать с дамами сегодня или рассказывать и дальше о своих мышцах?
Я отодвинул стул и встал.
— Это звучит как вызов.
— Я твой тренер по бегу, моя работа — бросать вызов.
— Эй, мы напарники по бегу.
— Вы звучите как геи, — сказал Себ.
Мы пронзили его взглядами. Он вскинул руки.
— Что? Я не сужу. Я буду рад, если вы будете такими. Тогда я буду действовать.
Я закатил глаза и указал на Дина банкой пива.
— Хочешь, чтобы я пошел сегодня? Вызов принят.
Он улыбнулся в ответ и допил свое пиво.
Себ посмотрел на нас с глупой улыбкой.
— Так тебя интересуют сегодня мужчины или женщины, Декс?
Ночь будет долгой.
* * *
Пару часов спустя мы прибыли пьяными в бар под названием «Веселый дом». Группа играла оглушительно чистый металл, и барменом была Кларисса, которую Себ пытался соблазнить. Она была неплоха, но черная помада и обесцвеченные волосы были не моим типом. Зато он был от нее в восторге. Кларисса была занята клиентами у стойки.
Мы какое-то время делали одно и то же, прятались от шума из колонок. У Клариссы не было сестры или коллеги за стойкой, но у нее было много друзей, которым пришлось смотреть эту жуткую группу. Себ старался хвалить их, потом ее. Мужчины были так предсказуемы. Женщинам это нравилось, Себ играл безобидно. Похоже, ему хватило бы выражение лица как у щенка, и женщины стали бы помогать ему.
В моем случае это не работало. Я никогда не старался завоевать женщин, это было благословением и проклятием. В основном, благословением, я не жаловался на то, что много женщин было готово переспать со мной. Но было странно смотреть, как Себ это делает. Я был с Джен так долго, что забыл, как это —
Никто в баре не привлекал моего внимания, пока я не прошел к банкомату, чтобы снять больше денег. Банкомат работал очень медленно, решил выдать мне мелкими купюрами, и я был готов разбить автомат, пока не развернулся и не увидел интересное лицо, глядящее на меня.
Она была высокой, почти моего роста (ого!), с длинными волнистыми рыжими волосами и подходящей помадой. Ее глаз были стеклянными, словно ее только что хорошенько поимели, ее губы были почти оскалены, словно она собиралась выпустить дым сигареты мне в лицо.
— Прости, — извинился я. Не знаю, за что я извинился, ведь ничего ей не сделал, но потом я увидел ее отличную грудь, из-за которой ее белая тонкая футболка натянулась. Ее соски было видно, и они шептали мне: «Укуси нас».
Меня редко ловили на взглядах туда, куда не стоит смотреть, и я быстро посмотрел ей в глаза. Было сложно разглядеть, но они были, похоже, темно-синими. Выглядели они грозно, словно она собиралась съесть меня заживо, наслаждаясь хрустом. Это мне понравилось.
Очень. Я затвердел за две секунды так, что штаны натянулись. Часть меня хотела смутиться, другая часть хотела схватить ее и тереться об нее, потому что я радовался, что затвердел на кого-то еще, кроме Перри. Вот я и нашел, чей член пососу.
Ох, нужно придумать выражение лучше.
— Ты с группой? — спросила женщина низким хриплым голосом. Волоски на моей шее встали дыбом. У нее был розовый язык, что совпадал с ее остальными розовыми частями.
Я ухмыльнулся.
— Я этими неудачниками? Нет.
Она улыбнулась мне дерзко и страстно.
— А я да. Одна из этих неудачников.
Ох. Мне нравилось, как движутся ее губы. Мне нравилось, как она смотрела, пока говорила. Она хотела секса, судя по жару в моих штанах, я не мог винить ее.
— Может, пошалим? — спросил я, шагнув к ней. Обычно я не был так настойчив, но у меня в голове уже не осталось крови.
Она улыбнулась и коснулась моей рубашки.
— Я спросила, потому что у тебя кольцо в брови и рубашка, как из 90-х. Я не говорила о шалостях, но, может, ты можешь доказать, что ты мужественнее, чем кажешься.
Я улыбнулся ей, посмотрел за ее плечо на дверь туалета. Побывать с кем-то в туалете бара было грязным поступком. Но мне хотелось искупаться в грязи после того, как я месяц был чистым.
— Хочешь, куплю тебе напиток? — спросил я, вспомнив о манерах, пока меня не занесло.
Она прижала ладонь к моей груди и опустила ее, пока не добралась до резинки моих боксеров. Не знаю, почему я переживал о грязи, если продержусь пару минут.
— Я в порядке, — медленно сказала она. — Но ты себе возьми. Я буду в женском туалете, вот там.
Я понял послание. Я смотрел, как она идет, покачивая небольшой попкой в джинсах, и пропадает в туалете. У меня было две минуты, и я вдруг занервничал.