И снилось ворону, что был он лисом
Шрифт:
— Почему же сразу? Я не люблю донашивать вещи за кем-то.
Конан прищурилась, однако продолжать допытываться не стала. Выдержав вежливую паузу, я кивнул ей и спешно ретировался из хранилища; всё-таки порой от вопросов этой куноичи и в самом деле делается крайне неуютно.
На следующий день я опять избежал коллективного задания, вновь прикрывшись именем Джирайи. Впрочем, на этот раз, уже получивший всю информацию, которую хотел, я вовсе свинтил из деревни и, найдя километрах в семи от неё укромный лесок, устроился там читать свитки. Тучи над моей головой собирались,
Как я понял из вчерашнего предварительного просмотра, один из трёх манускриптов содержал описание мощной барьерной техники, ещё один — сенсорную такого уровня, что я смогу, изучив её, засечь таракана Шино на расстоянии десяти километров на полном шиноби и нинкен поле боя и даже сказать, какой именно это таракан. Последний же свиток был по истории и содержал рассказ о становлении клана Узумаки, его происхождении.
И вот от младшего сына великого Мудреца пошла ветвь, давшая начало нашему клану и клану Сенджу из лесов…
«Ого, так Рикудо Сеннин и здесь отличился? — про происхождение от Мудреца Учих и Сенджу в моё время слухи ходили, но информация о том, что и Узумаки — его потомки, была для меня нова. — Слушай, Кью, так мы, получается, родственники?»
Лису такое обращение явно не понравилось.
«С какой стати ты называешь меня «Кью»?» — гневно прорычал он из своей клетки.
«А как? — мысленно пожал я плечами. — «Девятихвостый Демон-Лис» слишком долго. «Кьюби» слишком формально, а мы ведь с тобой так близки друг к другу… буквально. А на «Рыжика» ты, что-то мне подсказывает, обидишься».
Вместо ответа Кьюби зарычал и обрушил на меня мощный ментальный удар — я так же ментально пнул его в ответ. Да, я разобрался, как это работает, к своему великому удовольствию.
«Слушай, а серьёзно, — после обретения редких свитков настроение у меня было преотличное — настолько, что я заинтересовался своим сожителем, — я слышал, что Ичиби, запечатанного в Гааре, зовут Сюкаку, Нииби — Мататаби. Получается, у вас, хвостатиков, есть собственные имена помимо прозвищ, данных людьми, и порядковых номеров. А какое твоё?»
«С какой стати я должен называть его тебе?»
«Мне вдруг резко захотелось узнать тебя получше».
Лис фыркнул в усы.
«Ненормальный».
«От демона слышу, — не остался я в долгу. — Ну так что? Давай, Кью, не ломайся. Ты же не нежная химе какая-нибудь».
На сей раз тишина в моём подсознании воцарилась надолго.
«Курама», — наконец, решился Лис.
«Изуна, приятно познакомиться».
«Учиха, отстань от меня! — рявкнул Кьюби, не разделявший моего веселья. — Или ты хочешь, чтобы я разозлился?..»
«Кстати, — перебил я его, — а почему после Леса Смерти ты ни разу не пытался всерьёз вырваться?»
Мне показалось, или бидзю действительно на миг стушевался?
«Не твоё дело!»
«Ну скажи…»
«Оставь меня в покое», — Лис погрузился в мрачное молчание, но я всё равно окликнул его:
«Последняя вещь, Курама, и я отстану, клянусь. Помнишь, мы с тобой говорили о технике, которая бы содержала большое
«Я подумал», — глухо донеслось из-за решётки.
«И?..»
«Она существует, — признал Курама. — Однако я тебе её не покажу», — тут же не преминул обломить меня он.
«А вот это нечестно», — заметил я.
«Ты меня раздражаешь».
«А если я буду вести себя хорошо и чесать тебе животик, подскажешь с техникой?»
От этой простой фразы, произнесённой невиннейшим тоном, бидзю вновь взвился.
«Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь, наглый мальчишка?!»
«С непомерно большим и рыжим меховым клубком, — насмешливо бросил я. — Потому что когда ты ведёшь себя, как капризный и буйный ребёнок, назвать тебя одним из девяти великих созданий Рикудо Сеннина я не могу».
«Великих созданий?» — переспросил Кьюби, от удивления почти растеряв прежнюю ожесточённость.
«Я ведь уже говорил, что в какой-то мере уважаю тебя, Курама, — спокойно ответил я. — Полагаю, если бы ты был более разумен, не поддавался гневу и буйству, которыми долгие столетия пугал людей, мы бы смогли прийти к компромиссу».
«Подумать только, Учиха учит меня быть разумным», — хмыкнул Лис.
«Кому-то же надо».
«Читай свои свитки».
«Мы ещё вернёмся к этому разговору».
«Изыди».
Я сделал бидзю милость и отстал от него. На время.
По крайней мере, я теперь знаю, как к нему обращаться, что уже можно считать неплохим шагом к относительному налаживанию отношений. Если я ко всему прочему стану ещё и джинчурики, контролирующим своего бидзю… Трепещи, лже-Мадара!
Курама на эту мысль фыркнул, и я задумался: ну хорошо, уничтожу я врага — а дальше? Зачистить оставшихся Акацук не составит труда, если вообще Итачи и его суперкоманда до них раньше не доберутся. Ах, точно, у меня же до сих пор не сдан экзамен на чунина! Вот же будет весело сдавать его верхом на Кьюби… Да мне сразу на старте автоматом поставят, только бы детей не пугал.
Но допустим даже, что я потрачу несколько лет и стану, как планировал, Хокаге. После этого-то что? Сидеть в кабинете ровно и подписывать бумажки дольше пары месяцев я навряд ли смогу; вечно сражаться с Саске, который в потенциале — я чувствую — единственный сможет сравниться со мной, будет неизмеримо скучно. Может, начать войну и захватить пару-тройку соседних стран? Заманчиво, однако… Нет, боюсь, деревенские мой порыв не оценят.
Однако есть ещё одна идея, вконец безумная. Во время нашего путешествия Джирайя-сенсей рассказал мне о технике Эдо Тенсей, поднявшей во время боя Орочимару с Третьим братьев Сенджу. Интересно, на кой ляд Тобирама её создавал? Кого этот хладнокровный и зацикленный на долге перед кланом шиноби собирался воскрешать? Возможно, имеет смысл выдернуть его с того света, раз уж и мне не дали умереть спокойно, и спросить. А потом поднимать каждый раз, когда захочется провести время весело и с дракой… Чёрт, нельзя, чтобы отряд Итачи убил Орочимару! Я этого змеёныша заставлю на себя работать… Воскрешу брата.