И снилось ворону, что был он лисом

Lutea

— И насколько серьёзны твои намерения в отношении Минори? — наконец, спросил Саске.

— Ты мне сейчас напомнил Итачи-сана, — усмехнулся я, но ответил: — Серьёзно. Я вообще давно на неё глаз положил, чуть ли не с Академии.

— И скрывал столько времени?

— Я терпеливый и умею добиваться своего.

Саске как-то странно, почти уважительно хмыкнул. Вновь на некоторое время воцарилось молчание.

— Раз уж с моей личной жизнью вопрос прояснился, — произнёс я, — твой черёд рассказывать. Что с тобой сегодня?

Было

видно, как в нём борются скрытность и желание поделиться; тут решающую роль сыграло моё собственное «признание», поэтому друг решился.

— Сакура, — только и сказал он.

— Погоди, ты хочешь сказать… великий и неприступный Учиха Саске влюбился в одну из своих фанаток?

— А можно без зубоскальства? — процедил Саске, начиная заводиться.

Я улыбнулся.

— Рад за вас, — искренне сказал я; друг недоверчиво цыкнул. — Нет, в самом деле. Вы оба достойны быть счастливыми, а если будете счастливы вместе — это вдвойне замечательно.

Саске коротко кивнул, принимая поздравления, и отвернулся. Если честно, я уже даже начал терять надежду, что однажды Саске созреет для принятия чувств Сакуры, которая своей стойкостью и преданностью ему — холодному придурку — заслуживает аплодисментов стоя. Осталось теперь только подтолкнуть парня, чтобы он не носил нежные чувства в себе, а поделился ими с девушкой.

— Кто это там такой неприметный в кустах? — спросил Саске ещё километр спустя.

— А, да так, три чудака с уровнем чунинов, решивших, что попытаться ограбить нас — хорошая идея, — беспечно отозвался я.

В глазах Саске загорелся Шаринган.

— Как раз хотел немного выпустить пар.

После долгого перехода по пустыне мы, наконец, оказались в Суне. Прежде мне не доводилось бывать на землях Страны Ветра — причём ни в этой жизни, ни в прошлой, — так что оглядывался я по сторонам, не пряча своего интереса. Дома из песчаника идеально сочетались по цвету с почвой, и создавалось впечатление, что Скрытый Песок не был построен — он вырос прямо из земли, и лишь затем его заселили люди. Жители деревни обращали на нас мало внимания, занятые своими делами, когда мы с провожатым шли к резиденции Казекаге. В общем, они мало чем отличались от обитателей Конохи — разве что лица, одежда и волосы были немного другие, а поведение — почти одинаковое.

Признаться честно, мне хотелось встретиться с Гаарой. С момента нашего расставания на экзамене я ничего не слышал о нём; впрочем, Дейдара говорил, что Акацуки ещё Однохвостого не захватывали, так что, пожалуй, за сохранность джинчурики можно не беспокоиться. Куда больше меня интересовало, что стало с Гаарой, как человеком. Подействовало ли на него то моё внушение на экзамене, когда во мне взыграло доставшееся от Узумаки желание помогать всем обездоленным? Или, может, он по-прежнему всех сторонится и не идёт на контакт с окружающими?

«И почему тебя это так заботит?» — фыркнул Курама.

«Не заботит, просто любопытно, —

мысленно откликнулся я; это была чистая правда. — А тебе самому не интересно, что с сосудом твоего собрата-хвостатого?»

Лис проворчал что-то про «не лезть не в своё дело». Я и не стал настаивать.

Казекаге встретил нас в своём рабочем кабинете. Этот собранный шиноби лично мне не внушал большого доверия, но чувствовалось, что он человек волевой, решительный и далеко не глупый. Судя по колкому взгляду, доставшемуся мне, Четвёртый был в курсе моей «хвостатой проблемы» — не иначе как его подчинённые после экзамена доложили.

— Приветствую посланников Хокаге в Суне, — отвлёкшись от меня, произнёс он, поворачиваясь к Какаши.

— Благодарим за приём, — вежливо сказал сенсей. — У нас послание для вас от Хокаге-самы.

— Хорошо, — кивнул Казекаге, принимая свиток.

Только он собрался раскрыть его, как дверь после быстрого стука распахнулась.

— Отец! Гаара… — начала было Темари, но резко осеклась, увидев нас.

— Выйди, — бросил ей Казекаге, недовольно глядя на куноичи.

Та чуть смутилась и поспешно закрыла дверь с обратной стороны.

— Мы можем отложить переговоры на пару часов? — осведомился Казекаге, опять обращаясь конкретно к Какаши.

— Разумеется, мы не торопим вас.

— Тогда мой помощник покажет, где вы можете разместиться.

Как только мы покинули кабинет, в него оперативно скользнула Темари. Видимо, случилось нечто действительно серьёзное — такой взволнованной я её помню, когда мы бежали через Лес Смерти.

Дальше по коридору стоял Канкуро, нервно косясь в сторону кабинета. Переглянувшись с сенсеем и взглядом спросив у него разрешение, я отстал от команды и подошёл к кукловоду.

— Привет.

— Ты? — Канкуро явно удивился. — Что ты здесь делаешь?

— Миссия, — отозвался я и пытливо прищурился. — Что случилось? Темари сейчас на всех парах влетела в кабинет Казекаге, выкрикивая имя вашего брата.

Канкуро заколебался, оглянулся по сторонам, проверяя, не слышит ли кто, и всё же ответил:

— Команда Гаары получила миссию в дне пути отсюда, а потом мы узнали, что там их ждёт засада тех, кто желает Гааре смерти. Был передан приказ немедленно возвращаться, но ответа нет; связаться с ними у нас никак не получается.

— Так вот чего Темари так разнервничалась, — протянул я и замолчал; из кабинета вновь вышла куноичи, а следом за ней — сам Казекаге.

— …отправляйтесь немедленно, — говорил он, но при виде меня нахмурился.

— Казекаге-сама, — почтительно произнёс я, включив не забытые ещё учиховские манеры, — прошу вас позволить мне и моей команде участвовать в миссии по поиску и возвращению в деревню Собаку-но-Гаары.

Взгляд Казекаге вначале уничтожил Канкуро, разболтавшего постороннему информацию, а вернувшись ко мне, сделался ещё более подозрительным.