И снова в бой
Шрифт:
– Что-нибудь еще не ясно?
– спросил капитан Редченко. Все молчали. Тогда по самолетам. Взлет в установленном порядке.
Двадцать штурмовиков Ил-2 образовали в воздухе две группы. Их пары прикрывали десять Ла-5. Высота - две тысячи метров.
Самолеты пролетели над шоссе и железной дорогой, соединяющими Плоешти и Бухарест, Под обстрелом противника пересекли линию фронта.
Капитан Редченко скомандовал!
– Внимание, Леонисио! Курс - северо-запад.
– Понял!
Три штурмовика и два истребителя изменили курс взяли на несколько градусов вправо, по направлению к Бухаресту. Другие продолжали лететь прежним курсом, но через пять минут резко повернули на запад.
Через
– Атакуем!
Селестино Мартинес и Шорин, приподнявшись со своих мест, сразу же увидели впереди аэродром врага: в две прямые линии вытянулись "юнкерсы", а между ними, как большие черепахи, медленно двигались бензозаправщики. Мартинес взял на прицел один из бензовозов и нажал гашетку реактивных снарядов. Самолет вздрогнул. Из-под его крыльев, изрыгая огонь, вылетели две ракеты. Через секунду мощный взрыв взметнул в небо огромный столб черного дыма. Ракеты попали в цель. Один "мессер" на взлетной полосе пытался подняться в воздух, но эту попытку пресек сержант Михайлов, летевший на своем Ла-5. Огонь охватил весь аэродром.
Зенитные пушки открывали частый беспорядочный огонь.
– Ликвидировать зенитки!
– отдал приказ Леонисио.
Самолеты вышли из зоны зенитного огня, изменили строй и на бреющем полете снова ринулись в атаку; два реактивных снаряда попали в штаб фашистской части, Штурмовики израсходовали уже все свои боеприпасы. На зеленом поле горели самолеты, постройки, грузовики, В небо поднимались клубы черного дыма.
– Приказ выполнен, возвращаемся!
Самолеты, построившись клином, взяли курс на юго-восток. В этот момент из небольшой рощицы раздался залп зенитной пушки, и ее снаряд повредил правое крыло самолета Селестино Мартинеса. Самолет вот-вот мог перевернуться вдоль своей оси. Мартинес отчаянно боролся с этой угрозой и до минимума снизил скорость. Леонисио и Шорин с тревогой наблюдали за поединком пилота с поврежденным самолетом. Крупные капли пота покрыли лоб Мартинеса, но летчик продолжал предпринимать отчаянные усилия удержаться в воздухе.
Пересекли линию фронта. Наверху Бельтран и Михайлов отгоняли "мессеров", пытавшихся добить поврежденный самолет. Вдали уже показалась посадочная полоса своего аэродрома.
– Освободите взлетную полосу!
– передал по радио Мартинес.
– Самолет поврежден!
Любой просчет при посадке может стать роковым. Селестино старался быть предельно собранным и осторожным, но делал все быстро и точно. Понемногу сократил обороты мотора, не переставая внимательно наблюдать за поведением машины. Наконец колеса самолета коснулись твердого покрытия взлетной полосы. Пробежав немного, самолет Мартинеса замер.
– А как это удалось тебе сесть?!
– крикнул подбежавший механик.
Пилот молчал, еще охваченный нервным напряжением, лишь прошептал:
– Ничего, ничего... Все обошлось!
И снова письмо жене:
10.Х. 1944 года
Нахожусь в Болгарии, недалеко от югославской границы. Болгария очень красивая страна. Ее села и города напоминают мне мою родину - Испанию. Население встречает нас прекрасно и оказывает нам помощь во всем. Местное население относится к нам по-дружески, так же, как в Испании относились к бойцам интернациональных бригад. Мы довольно хорошо понимаем болгар, их язык удивительно похож на русский. Когда нам не хватает слов, объясняемся жестами. Сейчас мы расположились на берегу Дуная в небольшой деревушке. Я, конечно, мало видел эту страну: мы прошли ее из конца в конец воздушным путем. Однако то, что я видел, оставило самые хорошие впечатления. В Румынии мы пробыли всего несколько дней...
Если ты не получила моего предыдущего письма, повторяю: 25-го числа прошлого
Скоро война окончится. Еще немного усилий, и мир освободится от гитлеровского кошмара. Как и многие тысячи людей, мы начнем мирную жизнь и будем счастливы. Конечно, впереди еще тяжелые бои, но я уверен, что со мной ничего не случится...
Селестино Мартинес участвовал в воздушных боях на Курской дуге, в битве за Киев, в Корсунь-Шевченковской операции. Последний свой бой он провел в Венгрии, близ озера Балатон.
– Сначала - позиции вражеской артиллерии, - объяснял капитан Редченко командирам звеньев, помечая карандашом места, где разместился противник.
– Сколько всего батарей?
– спросил лейтенант Шорин.
– Пять! Но имейте в виду: они хорошо замаскированы в лесу.
– Когда прибудем на место, немцы сами нам покажут, где они находятся. Не беспокойтесь!
– пошутил Мартинес.
– Твое звено, - сказал Редченко лейтенанту Томилину, - прикроет атаку и уничтожит зенитные батареи, если их обнаружат.
– Будут истребители прикрытия?
– Да, сверху нас прикроют две эскадрильи Ла-5.
Среди вылетающих на это задание были лейтенанты Селестино Мартинес и Леонисио Веласко, капитаны Альфонсо Гарсиа и Марсиано Диес Маркое. На истребителях летели майор Мануэль Ороско, лейтенанты Севилья Сантос и Луис Лавин.
Утро выдалось морозным. Термометр показывал 10 градусов ниже нуля. На небе не было ни облачка. Шло решающее наступление с целью освобождения столицы Венгрии - Будапешта.
Самолеты взлетели по очереди. Подвешенные под плоскостями реактивные снаряды придавали машинам внушительный и грозный вид. Недаром фашисты прозвали самолеты-штурмовики Ил-2 "черной смертью". Капитан Редченко включил радио:
– Внимание! Внимание! Уменьшить интервалы!
На бреющем полете самолеты направились к цели. Приходилось учитывать складки местности, постройки, изгибы реки. Подходя к цели, летчики увидели вспышки артиллерийских выстрелов противника. Командир эскадрильи поправил курс на несколько градусов юго-западнее. Носы самолетов наклонились к земле, и в расположении противника начали взрываться реактивные снаряды. На цель выходили парами. У них была задача - ликвидировать вражескую группировку под Секешфехерваром. Это задание мало чем отличалось от многих других. Огонь с земли в воздух и огонь с воздуха на землю. В густом кустарнике но склону горы бежали немецкие солдаты. В клубах пыли и дыма к небу взлетали обломки пушек и разорванные тела фашистов. Наша пехота, выскочив из окопов, быстро продвигалась вперед. Враг в панике отступал...
В один из заходов, когда наши штурмовики вновь атаковали противника, в самолет, пилотируемый Селестиво Мартинесом, попал вражеский снаряд. Самолет загорелся. Линия фронта была далеко позади, и дотянуть туда не оставалось никакой надежды. Мартинес попытался поднять самолет выше, чтобы найти лучший выход из положения, но это оказалось невозможным: высота была слишком мала. Самолет бросало из стороны в сторону, его вытянутый нос опускался все ниже. Летчик нажал на спусковой рычаг, и из-под плоскостей самолета вырвались два длинных языка пламени. Протянувшись вперед, они мгновенно полыхнули в гуще машин противника. Взорвались бензовозы. Мартинес ринулся в свою последнюю атаку, направив самолет в скопление машин. Немцы попытались выпрыгнуть из них и убежать, но их мгновенно настигали пулеметные очереди. Испанский коммунист Селестино Мартинес до последнего мгновения не оставлял штурвала своего самолета... Враг дорого заплатил за смерть героя.