И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ
Шрифт:
- Я скажу!!!.. Я все скажу!!!..
- Ну, вот видишь, — мгновенно успокоился колдун, склонился над ней и скроил из своей толстой рожи улыбку. Она выглядела так же естественно и непринужденно, как на крокодиле.
Находка предпочла бы оказаться в комнате, полной самых жутких демонов, чем один на один с ней.
- Вот видишь, деревня голоштанная, — не нарушая однажды созданной конструкции на своем лице из опасения, что не сможет снова ее воссоздать, сквозь сведенные ненавистью зубы проговорил советник. — Стоило тебе пошевелить
«Змея!!!» — от неожиданной мысли Находка чуть не подпрыгнула. «Змей! Я расскажу ему про Змея! Пускай он разбирается с ним, про что они там говорили. Он охраняет ее царственное величество, и значит, ей, наверное, можно с ним разговаривать. А если и нет, то, поди уж, разговоры с ним — меньшая беда, чем с демонами. И Змею он уж точно ничего не сделает. Пусть–ка попробует поорать на него! Или на ее царственное величество. Он же ее боится, как мышь кошки! Нет, сказать про Змея — это не предательство. Нет. Я не предатель. Ох, батюшка–Октябрь, помоги мне и ее царственному величеству Елене Прекрасной… Пронеси беду…»
- Да! Змей! Змей! Я слышала! Я все расскажу! — закрывая лицо руками, чтобы советник не мог увидеть, как она сквозь слезы улыбается, закивала головой горничная Серафимы.
- Что? — синтетическая улыбка сползла с лица Зюгмы как плохо приклеенная. — Какой Змей? Ты что это несешь, дура? С ума, что ли, с последнего, совсем спрыгнула?
- Да, господин! Совершенно точно говорю вам! Ее царственное величество сегодня ночью поднималась к Змею и разговаривала с ним! Я сама все слыхала!
- Что?.. — в своей реакции его светлейшество сегодня был не оригинален.
- Да! Она взяла ночник и поднялась к нему!
- И про что они говорили? — тревожно нахмурившись, колдун выпрямился и заложил руки за спину. — Ты слышала?
- Да, все до последнего словечка!
- И о чем говорила царица Зм… Змею?
- Она ему сказала, что у девки Надьки есть обезьяна, которая играет в домино! — не пряча более счастливой улыбки, доложила первому советнику Находка.
- Что–о–о?!.. — вытаращил глаза колдун так, что они вылезли из окружающих их складок жира.
- Истинно верно! — приложила трясущиеся руки к груди та.
- А… А она… то есть, он ей что?
- А он ответил, что это маракуйно.
- Че–го–о–о?!..
- Ой… То есть, ананасно…
- ???!!!
- А, вспомнила! Бананально!!!..
- Д–У–У–У–У–РА!!!..
Когда завтрак уже приблизился к своему логическому завершению — вытирания губ салфеточкой и отодвиганию тяжелого стула под дамой, дверь с грохотом распахнулась, и в трапезную на коленях вползло нечто белое, постоянно стукающееся лбом о неровный камень пола и бормочущее «виноват, виноват, виноват, виноват…».
Царевна подобрала подол и попятилась, как настоящая дама
- Что… это?..
- Виноват, ваше величество, исправлю, кровью смою, ни одной целой шкуры не останется!.. — громче и решительней с каждым метром доносилось от загадочного существа.
- Это–то? — Костей поморщился. — Ну что за человек? Не так, так иначе мне завтрак испортить обязательно должен. Это мой повар Резак. Пришел давать объяснения. Я его так скоро не ждал, вообще–то, думал, минут через десять. Бежал он, что ли?..
- …Искуплю, ваше величество, сам сегодня один на кухне останусь, всем покажу, всем докажу, потом изо всех дух вышибу, кто еще хоть слово вякнет про демонов, хоть еще раз пасть свою вонючую разинет, хоть заикнется, хоть подумает… — гундосил он, не поднимая головы, и тем не менее ловко, как самонаводящаяся ракета, маневрировал между стульями и безошибочно полз прямо под ноги Костею. — Всех запорю, всех изобью, всех запытаю сам, лично, своими руками, каленым железом выжгу, чтоб неповадно было меня дураком выставлять, уроды, мерзавцы, скоты, подлецы, быдло…
- Мне надо с ним… пообщаться… ваше величество, — оторвав, наконец, взгляд от своего бывшего любимца, извиняясь, пожал плечами царь. — Мы с вами встретимся за обедом. Который, я надеюсь, уже будет подан этим ничтожеством.
- Ничего не имею против, — склонила голову Серафима и быстро, брезгливо обойдя подальше пресмыкающегося шеф–повара, покинула зал.
Сгорая от нетерпения воплотить в бумаге и карандаше все то, что она полчаса Костею наговорила, царевна ворвалась в свои покои.
Находки видно не было.
- Ладно, отсутствие горничной творчеству не помеха, — пробормотала она облегченно себе под нос. Может, оно и к лучшему, что служанки не будет пока. В лице другой женщины всегда был риск нарваться на того, кто совершенно точно знал, что такое люрекс, где обычно находится реглан, и чем корсет отличается от корсажа.
Потерев руки в предвкушении очередного черного дела во вред тирану, царевна принялась за поиски в ящиках письменного стола чистой бумаги и острых карандашей. Краски стояли тут же, сверху, на видном месте, но дело до них должно было дойти не скоро. Создание гардероба для правителя царства Костей не терпело суеты.
Она опустилась на стул, подперла щеку рукой и, прищурив задумчиво глаз и выпятив для гармонии нижнюю губу, принялась водить над листом грифелем. С некоторым умственным усилием она пыталась не то чтобы мысленно расположить все перечисленное во время завтрака на этом эскизе, а хотя бы просто вспомнить, что это вообще такое, и в какой части костюма должно располагаться.
Все–таки, что ни говори, а Елене нужно было запереть меня в мастерской какого–нибудь особо въедливого портного и не выпускать, пока я не выучу не только названия этих штучек, но и что они из себя представляют…