И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ

Багдерина Светлана Анатольевна

 Иванушка вспомнил головешки вместо деревьев, сажу и копоть повсюду…

 - Да, — коротко отозвался он.

 - Так вот… Ярославна улетела в школу для очень серьезного разговора с ректором. Меня теперь точно выгонят. А я этого допустить не могу. Ни за что. Для меня это смерти подобно.

 - Почему?

 - Почему ты такой любопытный, ты мне лучше скажи? — зашипел вдруг, осерчавши, едва слышно Агафон. — Что ты ко мне пристаешь — почему, отчего, зачем!.. Без тебя тошно! Шагай быстрей!..

 - Послушай,

Агафон. Я понял. Я — твоя последняя надежда, — снизошло внезапно на Ивана озарение, как весной снежный козырек с крыши. — Если от тебя будет польза в этом походе, из школы тебя выгонять повременят. Правильно?

 - Да, — вздохнул чародей. — Если мы спасем царевну — может, меня оставят. По крайней мере, еще на год. А там видно будет.

 - А если нет? Если ты погибнешь?

 - Так все равно будет лучше, — горько произнес неудачливый маг и замолчал.

 

 Тропинка к вечеру вывела их к большой деревне на берегу широкой реки, а запах чего–то кислого, подгоревшего, печеного и копченого одновременно — к ее единственному трактиру.

 Приземистая, слегка кособокая, но еще довольно крепкая изба стояла на другом конце деревни на самом отшибе. Метрах в десяти от нее шумел–волновался под игривой рукой разыгравшегося вдруг ветра лес.

 Иванушка решил, что злоупотреблять средствами своего спутника он не станет, и придумал продать трактирщику свой перстень. На вырученные деньги он рассчитывал купить ужин, ночлег, а утром двух коней и припасов на дорогу.

 - А что, как называется ваша деревня? — спросил он хозяина, когда тот пришел к их столу в самом дальнем и темном углу (просто так, на всякий случай) с двумя тарелками тушеных овощей с мясом — фирменным и единственным блюдом заведения на сегодня.

 Остальные посетители — местные, пришедшие пропустить после трудового дня по стаканчику чего–нибудь вредного для здоровья, с интересом оглянулись на них.

 - Большие Ухи, — отозвался тот, доставая из кармана фартука нарезанный хлеб и щедро наваливая его горкой вокруг причудливо изогнутой коряги–подсвечника.

 - У кого? — не понял Иван.

 - У всех.

 Иванушка окинул пристальным взглядом голову толстяка.

 - А у вас — нет?

 - У меня сегодня мясной день. Тесть барана зарезал.

 - Что? Какого барана? При чем тут баран? — заморгал Иванушка.

 - Ну, мясо–то в казане — баранина, — посмотрев на царевича как на малоумного, пояснил хозяин.

 - Нет, это понятно, но я не спрашивал, какое мясо — я просто поинтересовался, почему у всех в вашей деревне большие ухи… То есть, уши? Это какая–то местная особенность строения анатомии?

 Хозяин просветлел озадаченным лицом и весело гоготнул.

 - Еще один! Как называется суп из рыбы, вьюноша?

 - Уха?

 - А если в каждом дворе?

 - А–а!.. — засмеялся теперь и Иван. — Дошло! Извините, я подумал…

 -

Ничего. Не ты первый, не ты последний. Приятного аппетита, путнички.

 И тут очнулся от своего мрачного транса Агафон.

 - Хозяин, водка есть?

 - Нет.

 - А вино?

 - Нет.

 - Пиво?

 - Нет.

 - Да хоть что–нибудь у тебя есть… для пищеварения?

 Толстяк ухмыльнулся и извлек из другого кармана фартука на своем безграничном животе флакончик с прозрачной жидкостью.

 - Что это? — встревожено спросил волшебник, вытащив пробку–кочерыжку и потянув носом над горлышком.

 - Напиток «Трилион», — гордо отрекомендовал трактирщик. — Легенда.

 - Нет, спасибо… — брезгливо скривившись, вогнал обратно пробку маг. — Как бы с такой легенды самому в преданиях не остаться.

 Толстяк обижено пожал плечами и хотел уйти, но Иванушка ухватил его за рукав.

 - Погодите минутку, уважаемый хозяин. Дело в том, что мы, кажется, немного сбились с пути. Не подскажете, как нам попасть на дорогу, ведущую в Царство Костей?

 Трактирщик замер. По сравнению с появившимся при этом вопросе выражением лица предыдущее — обиженное — было приятной сладкой улыбкой.

 - Зачем вам туда?

 - Нам, вообще–то, не туда надо, а в Красную горную страну. Но дорога идет через Царство Костей. Поэтому…

 Толстяк покосился на них еще угрюмее и отвернулся.

 - Пойдете вдоль реки, вверх по течению. Все. Кушайте, не обляпайтесь.

 Иванушка удивленно захлопал глазами и повернулся к Агафону.

 - Чего это он?

 - Не знаю, — уткнулся в свою тарелку волшебник.

 Царевич подумал, стоит ли делать вид, что поверил, и не стал утруждать себя.

 

 К концу трапезы взгляд Агафона маленько повеселел, и он уже начинал выглядеть как человек, который вот–вот, с минуты на минуту скажет что–нибудь, кроме «угу» и «не знаю», как вдруг это все и мгновенно прошло.

 Взгляд его остекленел и зафиксировался за спиной Ивана.

 - Что? Что случилось, Агафон? — встревожился царевич. Он опасался, что может не получить ответа, но побелевшие губы волшебника зашевелились беззвучно, и Иван прочитал по ним «умруны».

 - Что?!..

 - Не поворачивайся, — прошевелились дальше губы. — Может, они нас не заме… Кабуча. Заметили.

 Иван не обернулся, но все равно спиной почувствовал, как зловещие посетители тихо двинулись по направлению к ним, огибая притихшие столики.

 Слишком увлеченный своими попытками выглянуть из–за плеча, не поворачивая головы, Иванушка пропустил момент, когда Агафон быстро–быстро зашевелил пальцами, сплетая и расплетая их, как подгулявший осьминог — щупальца, и только услышал скороговорку:

 - Приготовься бежать. Сейчас я потушу все свечки, и мы выпрыгиваем в окно. Приготовились… Раз.. Два… ТРИ!!!