И телом, и душой
Шрифт:
И он замер на ней. Тяжело дыша, слушая глухие удары своего сердца, молотом бьющиеся ему в мозг, прижимая обессилившее тело девушки к постели, и уже больше не двигаясь.
Зная, что больше не придет к ней. Она не смогла. И она тоже. И у нее не получилось. Как и у других.
Он опять остался неудовлетворенным.
Она обещала дождаться его. И только поэтому еще не легла в постель.
Она же, как верная любящая жена, должна была ждать его. После очередной девицы, пошарившей у него
Черт его побери! Черт его побери!
Как мог так поступать с ней?! Снова и снова?! Зачем?! Почему?! Чем она все это заслужила?!
Пять лет безумия. Пять лет боли и страдания. Пять лет мучительного ожидания в холодной постели с нестерпимой раной в груди и кровоточащим сердцем! Пять лет ада, в который она сама себя загнала. Без единой попытки вернуться назад на грешную землю.
Лена сидела в кресле в гостиной, поджав под себя ноги, с закрытыми глазами. По щеке скатилась слеза, коснулась губ, обдавая язык солоноватым привкусом. Лена плотнее сжала губы.
Интересно, у него она каждый раз разная?… И кто будет на этот раз? Блондинка, брюнетка, рыжая?… Нет, вряд ли рыжая, он не любил этот цвет волос! Она как-то хотела перекраситься в рыжий, он на нее заорал из-за этого и сказал, чтобы она не смела этого делать.
А какие у нее глаза?… Немного раскосые, с длинными ресницами?… Голубые, наверное. Он всегда питал слабость к голубоглазым. А у нее глаза карие…
А духи, которыми он будет пахнуть на этот раз?… Какими они будут? Приторно-сладкими? Или терпкими? Или будут иметь освежающий цитрусовый привкус? На цитрусы у нее была аллергия!
Целых пять лет он мучил ее своими изменами. Пять лет она знала правду о том, где он проводит те
переговоры, по причине которых не ночует дома. Точнее… дома он ночует всегда. Только приходит порой почти под утро, когда она, уже устав его ждать, свернувшись в клубочек, спит на своей половине постели. Он сжимает ее в кольце своих рук, крепко прижимая к себе, нежно целует в губы и засыпает.
И так повторяется из раза в раз. Несколько раз в месяц. Каждый год подряд.
Ее сердце просто разрывается от боли. Но она ждет.
Много раз желая сказать, чтобы он не смел подходить к ней, не смел прикасаться после очередной своей подстилки, но никогда не могла ему противиться. Никогда не могла!
И отлично знала, что не сможет сейчас. Поэтому наилучшим вариантом для нее было бы просто воспротивиться ему и лечь спать, пока он не вернулся. Чтобы не причинять себе боль еще более острую, чем она чувствует сейчас. Но ноги словно бы онемели, она не могла даже свесить их вниз. А сердце стучало так сильно и так громко, что просто оглушало.
Когда же все это закончится?! Когда, черт возьми, все это закончится?!
Она вздрогнула, когда услышала скрежет поворачиваемого в скважине ключа.
Он вернулся.
Лена вздохнула и привстала.
Она
Она хотела остановить его, сказать, что она в гостиной, но язык не повиновался ей, слова застряли в горле. А языка по-прежнему касался ядовитый привкус соли от слез.
Скрипнула дверь. Она услышала тихий вздох.
— Лена!
Она вздрогнула от этого тона.
— Я… здесь! — проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Так, словно ничего не произошло.
Она услышала его быстрые шаги, направляющиеся к ней. Он распахнул дверь, щелкнул выключателем, и через мгновение комната озарилась ярким светом.
А она специально не включала свет, чтобы постараться привыкнуть к миру темноты, в котором жила!
Щурясь, она посмотрела на Макса. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на нее в упор. От этого взгляда у нее даже мурашки прошлись по коже. Она сглотнула.
— Почему сидишь без света? — спросил муж, не отводя от нее внимательного взгляда, словно пытаясь разглядеть в ней что-то, чего раньше не видел.
Лена просто пожала плечами не в силах что-либо ответить ему.
Макс просто кивнул, поморщился.
— Я пойду в душ, — проговорил он. — Свари мне кофе, хорошо?
Он хотел повернуться к ней спиной, но она вдруг переспросила:
— Кофе? Уже двенадцать!
Максим пожал плечами, стиснул зубы.
— Все равно я вряд ли сегодня засну, — и скрылся в дверях.
Лена даже не моргала, просто выдохнула. Он ушел в душ.
Теперь она не узнает, какими духами он пахнул в этот раз.
Она поплелась на кухню, едва шевеля ногами. Насыпала кофе в кофеварку. Одна ложка сахара в чашку!
Сколько она вот так простояла, она не знала, не считала минуты, но босые ноги неприятно холодила плитка, которой был уложен пол на кухне. Лена передернула плечами.
— Не стой на холодном полу! — услышала она голос Макса и чуть не выронила из рук чашку.
Она не повернулась к нему лицом, но знала, что он уже прошел вперед и стоит совсем рядом, глядя ей в спину, словно взглядом пытаясь вынудить ее повернуться.
— Мне не холодно, — солгала она тихо.
— Меня-то можешь не обманывать! — сказал Макс, сделав шаг по направлению к ней.
Лена сжала руки в кулаки.
— Тогда и ты меня тоже! — выпалила она, не задумываясь, наливая кофе в чашку.
Макс резко остановился.
— О чем ты?
Может быть, ему когда-нибудь надоест издеваться над ней?! Хотя бы когда-нибудь!
— О том, что ты был вовсе не на работе! — Лена резко повернулась к нему и, едва не задохнувшись от полыхавшего синим пламенем взгляда, поставила чашку на стол — Твой кофе, — повернувшись к нему спиной, она налила кофе себе.