И телом, и душой
Шрифт:
— Может быть, пройдем в мой кабинет? — предложил Александр Игоревич, поднимаясь с кресла.
Колесников-младший поджал губы и подобрался, словно готовясь к прыжку.
— Пожалуй, — проговорил Максим, ощущая, как трясется его сердце. — Если дело, действительно, важное…
— Важное, можешь не сомневаться, — оборвал его отец и направился в кабинет.
— Хорошо, — сдержанно выдавил из себя Максим и прошествовал следом за отцом.
— Лида, не мешай нам, — предупредил Александр Игоревич жену
Максим нахмурился, обернулся к матери, но та лишь покачала головой, ничего не сказав.
Направился в кабинет, и едва дверь за ним закрылась, воскликнул:
— И что это значит?! — сердито свел брови. — Если ты хочешь начать читать мне нотации о том, что Лена мне не пара, или что я не пара ей, то не стоит и пытаться! — предупредил мужчина, сжав кулаки.
— Разговор пойдет не об этом, — поспешно сказал отец. — Хотя об этом тоже не мешало бы поговорить.
Максим застыл около двери, глядя на отца зачарованным взглядом.
Сделал несколько шагов вперед и застыл посреди комнаты.
— Что ты имеешь ввиду?
Колкое и неприятное чувство недосказанности повисло в воздухе, вызывая дрожь в теле.
— Лена никогда не подходила тебе, и ты это знаешь, — напрямую сказал отец, обернувшись к сыну.
Максим стиснул зубы.
— И что это меняет?! Мы все равно вместе, — сощурив глаза, выдавил из себя мужчина.
— Я знаю.
— И мы все равно будем вместе, что бы ты ни сказал, — уверенно заявил Максим.
— А вот в этом я и не сомневаюсь, — сказал отец, заглянув Максиму в глаза.
Что-то проскользнуло либо в глазах отца, либо на его лице, либо в тоне и интонации его голоса, что-то, что заставило Максима вздрогнуть и, нахмурившись, уставиться на него в попытке все узнать.
— О чем ты хотел со мной поговорить? — сдержанно выговорил он, чувствуя, как грохочет в груди сердце.
— О Лене, — сказал отец, засунув руки в карманы брюк — И о тебе.
— Что тут можно сказать?! — воскликнул он, взмахнув руками от негодования
— Лена была в больнице… — начал Александр Игоревич.
— Она заболела? — обеспокоенно спросил Максим, застыв на месте. — С ней что-то случилось?
— Случилось, — коротко подтвердил отец, опустив взгляд, и тихо добавил: — Она была у меня на приеме.
Слова врезались в кожу, но так и не проникли под нее, вонзившись в кровь.
— На приеме?… — как зачарованный, Максим смотрел на отца.
— Да, на приеме.
Максим поджал губы, свел брови.
— У нее какие-то проблемы? — предположил он.
Александр Игоревич покачал головой.
— Я бы так не сказал, — поверхностно проговорил Колесников-старший.
— Тогда в чем дело?! — взорвался Максим и подскочил к отцу, нависнув над ним скалой. — Если ты не…
— Она беременна, Максим, — перебил
Максим застыл, как вкопанный, глядя на отца в упор и не веря. Слова оглушили его. Словно вырвали почву из-под ног. Выбили весь кислород из легких, вынуждая сейчас стоять и задыхаться.
— Ты меня слышал? — проговорил отец, дотронувшись до плеча сына.
— Что?… — отрешенно спросил Максим, заглянув отцу в глаза. — Что ты… сказал?…
Звон в ушах стучал и стучал, настойчиво, монотонно, резко.
Он, наверное, неправильно все понял… Не так расслышал. Ведь такого не может быть, чтобы…
— Лена ждет ребенка, — повторил отец, вынуждая сына провалиться в яму собственных заблуждений.
— Это невозможно… — пробормотал мужчина, тяжело дыша и опуская глаза.
— Возможно, уверю тебя.
— Нет, невозможно! — воскликнул Максим, отшатнувшись от отца. — Не с ней. Не со мной!
— Ты не веришь заключению врача?! — саркастически осведомился отец, глядя ему в лицо. — Моему заключению?! — посмотрел на сына пристально и внимательно. — Она беременна, Максим.
— Этого. Не. Может. Быть, — медленно выговорил Максим, словно выплюнул слова, и грубо чертыхнулся в голос. — Она сказала, что принимает таблетки…
— Никакие таблетки она не принимала.
— Что?! — обернулся к отцу с округлившимися от шока глазами и приоткрытым ртом. — Что-о?!
— Я спрашивал, — тихо сказал отец, — она мне ответила, что никогда не принимала контрацептивы.
Мир завертелся вокруг Максима с бешеной скоростью, вырывая почву из-под ног. Воронка становилась все глубже, все больше, она кружилась и кружилась, засасывая его в свой водоворот безумства.
— Но как такое может… Она сказала, что ей прописали, — пробормотал он ошарашенно. — Гинеколог, когда она… — быстрый взгляд на отца, словно в попытке докопаться до истины. — Что это значит?! — вскричал он, сжимая руки в кулаки. А потом, всего через мгновение, осознание случившегося озаряет его вспышкой яркого света. — Она меня обманула?! — сдержанно, холодно, безэмоционально выдавил он из себя.
— Я не знаю, — выдавил из себя Александр Игоревич. — Но…
— Я знаю! — сквозь зубы прошипел Максим, нервно запуская трясущиеся руки в волосы. — Обманула. Обманула, — шептал он, как заведенный, словно не в силах поверить этому, а потом вдруг: — Черт возьми! Как я мог повестись на это?! — посмотрел на отца, застывшего около стола и так и не сделавшего к нему и шага. — Она сказала мне, что ей прописал врач, и она… — поднял голову вверх и выкрикнул: — Черррррт!!!
Александр Игоревич все же сделал по направлению к сыну один шаг, желая его успокоить.