И в болезни, и в здравии, и на подоконнике
Шрифт:
Идиотом выглядеть не хотелось. Врать – тоже.
– Ну…
– Представь два магнита. Ты совмещаешь их одноименными полюсами. Что будет?
– А. Теперь понял.
Удовлетворенно кивнув, Ругер ткнула пальцем в заросли жимолости.
– Видишь?
Стэн проследил направление и выругался. Дневник лежал под кустом, аккуратно подобрав тощие паучьи ножки.
– Он просто отбежал на заданное программой расстояние и остановился. Если я подойду или попытаюсь достать его заклинанием, опять побежит.
Стэн озадаченно почесал затылок.
–
– Не сработает. Ты уже помечен как враждебный объект. Вот если бы ты его в спальне взял… Хотя нет, все-таки слишком рискованно. – Ругер вдруг хихикнула.
– Что смешного?
– Я поняла, чему радовался Абрахам. Если он знал, где лежит дневник, значит, пытался его взять в руки.
– А дневник не дался.
– Ну да! Только представь себе: по здоровенному дому носится бешеная книжка, а за ней бегает команда стражей, выпучив от напряжения глаза.
Ругер жизнерадостно заржала, и Стэн заставил себя улыбнуться. Наверное, это действительно было забавно – но в последнее время желание смеяться появлялось у него нечасто.
Стэн покосился на кусты жимолости. Дневник лежал, завернув под себя членистые ножки, и выглядел совершенно безобидно.
– Зачем вообще мы его ловим? То есть научная ценность, я понимаю, и Манкель хотел… Но если мы не поймаем, никто ведь не умрет? Раз уж дневник все равно в руки не дается.
– Не уверена, - Ругер задумчиво почесала палочкой в разлохмаченных волосах. – В этой книженции куча опасной хуйни, а мы понятия не имеем, как построен алгоритм. Может, дневник подпускает к себе только конкретных людей – и двинет сейчас прямо к ним. Может, он ищет некроманта – любого. Какой первый попадется, тот и будет. А может, рандомный выбор, или по знаку зодиака, по количеству волос на голове и родинок на заднице… Цибулоффски был самовлюбленным дементным психом, учитывай это.
– Учитываю, - Стэн нахмурился, пытаясь ухватить мечущуюся на краю сознания мысль.
Ругер не сможет приблизиться к дневнику. Ругер не сможет достать дневник заклинанием. Это понятно. Он, Стэн, не маг, но обозначил враждебные намерения. Дневник запомнил его и не подпустит. Это тоже понятно.
Но кто сказал, что Стэну надо подходить?
– Книга должна быть целой? – напряженным голосом спросил он.
– Что?
– Книга. Должна. Быть. Целой? Если в ней будет дыра, ты сможешь ее залатать? Заклинанием - этим, как его, которым ты стены в переулке починила.
– Гивиро? Ну… вероятно, – заинтересовалась происходящим Ругер. – Ты это к чему?
– Сейчас увидишь, - пообещал Стэн и медленно двинулся к зарослям жимолости.
Дневник лежал, выгревая бумажное тельце в скудных лучах зимнего солнца. Стэн приближался к нему медленно, как сапер ко взведенной мине. Шаг… Другой… Третий… Он уже различал косые тени, расчертившие коричневую кожу обложки, и стебли высохшей травы, набившиеся под ремень. Еще шаг… Еще… Дневник нервно качнул корешком, пошевелил паучьими ногами, и Стэн замер. Дневник улегся на место. Стэн снова пошел. Шаг… Шаг… Шаг…
Когда до
Стэн прицелился. Задержал дыхание. И плавно потянул спусковой крючок.
Сухой щелчок выстрела хлестнул по ушам, и книжка, кувыркнувшись, отлетела в кусты, беспомощно перебирая в воздухе ножками.
– Есть! Я ее достал! Я подстрелил эту ебучую макулатуру! Йухууу! – завопил Стэн и расхохотался, запрокинув голову в прозрачное зимнее небо.
Они сидели в тойоте, врубив печку на максимум. Ругер стащила свой ярко-зеленый пуховик, а Стэн закинул на заднее сиденье армейскую куртку. По радио наяривал столетней давности ностальгический рок, и Стэн, покачивая головой, отбивал по рулю такт.
Сбив на секунду мелодию, Ругер щелкнула пальцами, охладив пиво до измороси на стекле.
– Держи. Ну, за первое квалифицированное задержание. Твое здоровье!
Стэн отсалютовал бутылкой и сделал огромный глоток. Купленное в крохотной магической лавочке пиво отдавало травами, дымом и медом.
Охрененно!
Жадными глотками ополовинив бутылку, Стэн прикрыл рот ладонью, с трудом подавив отрыжку.
– Что это была за херня? Это вот Кшиии?
– Кши? – переспросила Ругер, маленькими глотками отпивая из бутылки. – Управляющая формула. Бхакш Пан-чат-ва уничтожает любой материальный объект – живое существо, вещь, землю, воду, воздух. Но стартовая формула только запускает процесс, а управляют траекторией огня при помощи вспомогательного заклинания.
– Вообще все? В смысле – вообще все?!
– Выбесил меня этот гребаный дневник. Увлеклась, признаю. Можно подумать, у тебя так не бывает.
– Ну… да. Бывает, - неуверенно признал Стэн и, перегнувшись, достал с заднего сидения сумку.
– Есть хочешь?
Он шлепнул на приборную панель вощеный сверток и развернул бумагу. По машине поплыл запах жареного бекона и горчицы. Выбрав сандвич поаккуратнее, Стэн протянул его Делле, а себе взял помятый, с торчащими листьями салата. Хлеб к этому времени размок, но овощи были сочными, горчица – острой, а от запаха бекона хотелось пальцы себе отгрызть. Бессовестно чавкая, Стэн заглотил половину сандвича и запил его остатками пива.
Боже, как же охрененно.
На заднем сиденье тихонько скреблась в коробке спеленатая заклинанием книга.
***
Домой Стэн вернулся в полной темноте. Отец встретил его на входе, вгляделся обеспокоенно в лицо – и с явственным облегчением улыбнулся.
– Хороший день?
– Да, наверное.
Нелепая радость уже стекала со Стэна, как дождь с маскхалата, но в крови еще пузырились отголоски бессмысленного детского счастья. Их даже хватило на ответную улыбку – настоящую, а не вымученную, как последнее, через силу, подтягивание.