И в горе, и в радости
Шрифт:
— Да, — кивнула Кира. — Но я думаю, у нас будет время и на романтику. Ты не думай, я все понимаю!
— Все это очень сумбурно, я не привык выражать эти мысли вслух. Ни для кого не секрет, что наше государство живет на нефтяной игле. Мы жируем, пока идет война в Ираке, пока высоки цены на черное золото. Но так не может дольше продолжаться. Мы исчерпаем запасы, мы должны позаботиться, чтобы не исчерпать их раньше времени, консервировать «кладовые солнца»… Надо подумать о природе, мы уничтожаем ее своим варварским освоением, а экологи у нас считаются шпионами. Но меня сворачивает не в ту степь. Я тебе потом все расскажу.
— И я с тобой! Я везде буду с тобой, я буду тебе помогать.
— Я знал, что ты так скажешь. Потом, когда мы поженимся, тебе нужно будет подписать кое-какие бумаги. Это касается передачи акций… Ты потом сама все поймешь. Прости, родная, что сейчас, в такой момент, я разговариваю с тобой о делах, деньгах, акциях… Но я слишком долго был без тебя, это въелось мне в подкорку, и потом — я не хочу, чтобы ты бедствовала, если я… Если со мной что-то случится.
— Во-первых, ничего с тобой случиться не может, — щедро улыбнулась Кира. — У тебя теперь есть я… И ты мне так нужен! А во-вторых, как ты думаешь, мне пойдет строгий костюм? Я ведь буду участвовать в собрании акционеров?
— Будешь, если захочешь. В твоих руках будет судьба не только чиновников, в чьих жилах вместо крови течет нефть, но и судьба твоей страны, земли, на которой ты живешь… Прислушайся к подземным недрам, посмотри на землю. Это — великая сила, великая энергия… Но с ней нужно уметь поладить. И у нас это получится.
— А как же театр?
— У тебя будет все, что ты захочешь. Но этого я тебе подарить не смогу. Если тебе действительно нужно, ты будешь учиться актерскому мастерству, будешь играть на сцене…
Кира ничего не сказала, но лицо ее неприметно изменилось. И когда молодые вышли из зала, чтобы вернуться к своим родным и гостям, Александра заметила, что лицо дочери стало другим.
— Кора стала Персефоной, — прошептала она. — Преображение свершилось.
— Что? — наклонился к ней Кленов.
— Ничего, милый, ничего…
Наутро после свадьбы молодые уехали в свадебное путешествие, а в гости к Александре приехал Владимир Дмитриевич.
— Ну, как ты? — спросил он, мимоходом целуя сестру в висок.
— Нормально, — пожала она плечами. — А ты что так рано? Дело какое-нибудь? Ах да, ты же беспокоился насчет…
— Да нет, нет же! — запротестовал Владимир Дмитриевич, притворяясь рассерженным, но потом сдался. — Понимаешь, я решил… Пусть оно останется у Киры. Я только посмотрю на него. Просто кину взгляд.
— Смотри. — Александра ушла в спальню и через некоторое время вернулась, держа в руках довольно большую черно-лаковую шкатулку. Внутри, на ярко-малиновом бархате, лежало ожерелье Смирницкого.
— Какая красота, — прошептал Краснов. — Знаешь, в нем действительно есть какая-то древняя сила…
— Возьми.
— Правда? Почему?
— Она сказала, что привыкла к нему с детства. Видишь ли, мы считали, что это грубая безделушка… Просто игрушка, понимаешь? И Кира любила эту игрушку. Кира таскала его повсюду по дому, цепляла на кукол и на занавески, изображала в нем Хозяйку Медной горы на празднике в школе… Она уверяет, что вобрала и впитала все силы, какие мог дать ей этот древний талисман. Если принять во внимание то, что она пережила и как она это пережила, — я склонна верить ее словам. И этому бесценному артефакту тоже. Забирай.
Владимир Дмитриевич с благодарностью принял шкатулку в обе руки, как хлеб-соль.
Владимир Краснов женился на своей невесте Ирине через три месяца. На свадьбе были специально приехавшие из Москвы его брат Марк и племянница Кира. Кира уже ждала ребенка. После свадьбы немолодые молодые остались жить в Петергофском доме. Таким образом, Ирина получила желаемое, но в нагрузку к дому пошла и Зинаида Германовна, которая внимательно следит за тем, чтоб жена «не очень-то командовала», и держит весь дом в подчинении и трепете. Чувствует она себя великолепно и умирать, похоже, не собирается в принципе.
Александра тоже вышла замуж. За следователя Кленова Евгения Эдуардовича. Правда, это радостное событие долго откладывалось — влюбленные все никак не могли решиться связать свои жизни узами Гименея. Евгений Эдуардович со страхом вспоминал свой предыдущий неудачный брак, а Александре Леонидовне сравнивать было не с чем, она просто не считала штамп в паспорте чем-то необходимым. Однако они все же зарегистрировались, во многом благодаря стараниям Галины Леонидовны. Добрейшей души существо, она переживала, что младшая сестренка живет с мужчиной во грехе. Диана Юстицкая поддерживала свою подругу, и обе богомолки так надоели влюбленным, что те все-таки расписались и даже обвенчались. Говорят, что сын Кленова без ума от новой папиной жены, считает ее классной теткой, настоящей бизнеследи и с удовольствием вникает в цветочное дело.
Диана Юстицкая не только ходит по церквям и храмам с Галиной, она не забывает и про светскую жизнь и продолжает играть на театральной сцене, а недавно даже снялась в остросюжетном сериале. Играет она там крутую дамочку, которая попала в криминальную структуру. Говорят, играет очень хорошо.
Наташа схоронила Георгия Карева, своего несчастного мужа, и осталась работать в магазине у Александры Леонидовны Морозовой. Говорят, она совершенно отказалась от личной жизни ради карьеры и преуспевает. Во всяком случае, сейчас она уже директор магазина.
Петечка Могилевский уехал жить в Голландию и даже открыл там небольшую парфюмерную фирму. Недавно прислал Кленову письмецо на нарочито корявом русском, подписанное ником Голубой Ангел. В письме утверждал, что очень счастлив. У нас нет причин в этом сомневаться…
Этот мир так изумительно пестр и разнообразен, в нем порой происходят такие странные случаи, необыкновенные совпадения и удивительные встречи… Кипят страсти человеческие, и бессмертные, древние, забытые боги, чьи храмы давно лежат в развалинах и жертвенники повержены, снова спускаются на землю. Они входят в наполненную опасностями жизнь, чтобы снова познать — любовь и ненависть, верность и предательство, горе и радость.