И вновь искушение
Шрифт:
– Читай дальше, Конн.
– Читаю, читаю. «Твой отец взял «Соланум» и спрятал его от меня. С того времени мы имели с ним несколько весьма интересных – и полезных – бесед. В результате этих бесед, а также твоего брака мы решили осенью совершить путешествие в Шотландию. И я не могу, нет, не хочу брать бриллиант с собой. Похоже, у меня наступила полоса счастья, и я не хочу подвергать это счастье риску. Так что бриллиант снова твой, поскольку тетушка Рейчел продолжает считать тебя наиболее подходящей кандидатурой для его хранения. Делай с ним все, что считаешь
Они довольно долго сидели молча, глядя на шкатулку.
– Это так неожиданно, – сказал, наконец, Коннолл.
– Что мы будем делать с ним?
– У меня есть идея. – Он встал и поднял коробку, в которой лежала шкатулка с бриллиантом. – Пойдем со мной.
– Ты не можешь его выбросить. Кто-нибудь его найдет, и если затем с этим человеком что-нибудь случится, это будет наша вина. – Она проследовала за Конноллом по лестнице до его кабинета, где он сел за письменный стол и придвинул к себе лист бумаги. – Что ты делаешь?
– Пишу предупреждение, – ответил он. – Я не собираюсь его выбрасывать. – Он подул на листок, затем сложил его. Осторожно открыл коробку, заглянул внутрь, что-то пощупал внутри одним пальцем. – Он здесь, в бархатном мешочке. Как я уже сказал тебе, у меня есть идея.
– Но ты до сих пор не сказал мне, в чем она заключается.
– Я показываю тебе. – Коннолл сунул записку, внутрь шкатулки из красного дерева и захлопнул крышку снова, после чего поднял большую коробку. – Следуй за мной, любовь моя.
На сей раз, они вышли из дома и направились к большой каменной конюшне. Коннолл выгнал полдюжины конюхов и прошел в дальний задний угол одного из стойл. Наконец он поставил коробку на пол.
– Ты собираешься похоронить его в конюшне?
– Нет. – Он протянул руку вверх, ухватился за один из больших камней в стене и стал его раскачивать. Наконец камень подался и оказался в его руке. Коннолл поставил его рядом с коробкой.
– Я обычно прятал здесь свои сокровища, когда был маленьким, – пояснил он, глянув на Джилли через плечо. Сунув руку, он извлек из тайника свинцового солдатика и шиллинг. – Маловато, – сказал он, передавая эти сокровища ей.
– Ты помнишь, – спросила Эванджелина, когда он нагнулся и осторожно поднял шкатулку, – что я тебе говорила относительно объяснения тетушки по поводу проклятия?
– О том, что счастье следует за несчастьем, если ты убираешь подальше эту чертову штуку?
– Да, именно.
– Помню.
Он осторожно засунул шкатулку глубоко в стену и поставил на место камень. Когда все было закончено, угол выглядел так, словно никто к нему не прикасался, по крайней мере, несколько десятилетий.
– Ты замечательный человек, – сделала вывод Эванджелина.
– Знаю. Я ведь женился на тебе.
– Ты, в самом деле, думаешь, что он будет здесь в безопасности?
– Я не только думаю, что он будет здесь в безопасности. Я думаю, что Аддисоны будущих поколений выиграют оттого, что он спрятан в стене Роли-Парка.
– До тех пор, пока кто-то не снесет твою конюшню.
– До тех пор, пока кто-нибудь не найдет его. – Коннолл улыбнулся и нагнулся, чтобы поцеловать ее. – А если найдут, я могу лишь надеяться, что они умеют читать и немедленно
Эванджелина в ответ также поцеловала Коннолла, с наслаждением ощущая его теплое сильное тело.
– Или же, если они будут очень несчастливы, бриллиант вообще не окажет на них никакого действия.
– Ты говоришь о наших потомках, Джилли. Они не могут быть несчастливыми.
Эванджелина засмеялась, обвила рукой его шею, и он оторвал ее от пола.
– Но иногда несчастье может превращаться в счастье. Ты яркий тому пример.
– И ты не забывай об этом.
БРИЛЛИАНТЫ – НЕ ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ ДЕВУШЕК
Глава 1
Июнь 2007 года. Среда, 8.51 утра
– Забудь об этом, Рик! – обернувшись, сказала Саманта Джеллико. – Ты сам пригласил меня на эту работу, так что не суйся сюда.
– Это мое здание, – донесся в ответ густой баритон, в котором отчетливо слышался британский акцент.
– Твое здание арендовал «Ви-энд-Эй музеум» [2] .
Чтобы предотвратить дальнейший спор и не дать ему услышать ее смех, она захлопнула садовую калитку и зашагала под ярким девонширским солнцем к старой конюшне в Роли-Парке. Сейчас это была уже не конюшня. Довольно давно некто превратил ее в склад, значительно увеличив площадь здания. А затем Рик Аддисон сделал из нее громадный, надежно охраняемый зал с контролируемым температурным режимом для хранения картин и предметов искусства.
2
Музей Виктории и Альберта в Лондоне. – Примеч. пер.
Но сейчас она даже этой функции не исполняла.
– Привет, Арманд, – поздоровалась Саманта с прилично одетым лысым мужчиной, который стоял перед запертой дверь. – Извини, что опоздала.
– Не беспокойтесь, мисс Джеллико, – ответил Арманд Монтгомери, который выглядел так, словно сдерживал желание отдать честь. – Я сам только что прибыл.
Он лгал. Саманта видела, как его голубой «мерседес» появился на подъездной дорожке двадцать минут назад. Но он тоже был британцем и даже помощником хранителя Музея Виктории и Альберта и потому никогда не станет жаловаться на то, что его заставили ждать.
– Вот новый код аварийной сигнализации, – сказала она, вынимая карточку из кармана джинсов и передавая ему.
Он внимательно всмотрелся в набор цифр, очевидно, пытаясь их запомнить, затем сунул карточку во внутренний карман пиджака.
– Я разорву ее, как только мы попадем внутрь, – сказал он, заметив выражение ее лица.
Так-то лучше! Она устала напоминать ему об этом. Ее не переставало удивлять то, как большинство людей, обладающих вещами, которые стоят того, чтобы их украсть, смотрят на охранников, наивно думая, что с ними и их достоянием никогда ничего плохого не случится. Она находила такой подход в корне неверным, для нее жизненно важной обязанностью было поддерживать бдительность охранников.