И восстанут Злые
Шрифт:
Вдруг я поняла: связь всегда можно порвать. И вместо того чтобы вновь метить в саму Дороти или нападать на Льва, я сделала шаг вперед и опустила меч на цепь. Когда металлические звенья раскололись, меня ударило волной леденящего холода. Лев рухнул на землю, выпуская Нокса, а Дороти отшатнулась и завизжала. Что бы там я ни сделала, это явно причинило ей боль. Наверное, мне стоило кинуться прямо на нее, ведь выдалась возможность поразить Дороти, пока та слаба. Но выбирать пришлось мгновенно.
Теперь я была уверена, что решение отпустить Льва в прошлую нашу встречу было неимоверной глупостью, можно было уже тогда ослабить силы Дороти, пока
Пока Лев корчился на земле, закрывая лапами морду, я переместилась к нему и одним решительным ударом отсекла зверю голову. Это зрелище было малоприятным. Я едва ли вообще осознавала свои действия, однако удивилась, что практически не ощутила сопротивления, когда темное лезвие вспороло мощную мускулистую плоть, и что так легко пролила кровь. В душе почти не было сожаления.
Он даже не успел зарычать: из обрубка шеи фонтаном хлынула кровь, а голова упала на дымящуюся землю и покатилась в сторону Нокса, который все еще стоял на четвереньках и ошарашенно наблюдал за происходящим.
— Помоги Многоцветке, — коротко бросила я ему.
Нокс кивнул, мгновенно вливаясь в битву, и телепортировался на другой конец поля, где сцепились в смертельной схватке Глинда и дочь Радуги.
Судя по тому, что дела у Многоцветки обстояли неважно, она бы не отказалась от любой помощи. Глинда окружила себя целой баррикадой магических защит и согнулась под тяжестью большого сияющего лука, из которого непрерывно выпускала звенящие стрелы розовой энергии. Каждая новая стрела была быстрей предыдущей и молниеносно вспарывала воздух, устремляясь к созданию, которым стала Многоцветка. Оно кружило по полю, тщетно уворачиваясь от выстрелов и медля наступать, а из ран, испещривших все тело, струились потоки чистого света.
Но момент, когда Нокс материализовался рядом с радужной феей, оказался решающим. Последняя стрела, пущенная искусной рукой Глинды, просвистела по воздуху и вонзилась в грудь создания, которое, срываясь с высоты, вновь распалось на две фигуры: Многоцветку и Хитклиффа. Два вялых недвижимых тела глухо ударились о дымящуюся землю.
— Нет! — закричал Ярк, он уже пришел в себя и теперь в ужасе наблюдал за происходящим.
Нокс не позволил сбить себя с толку из-за поражения Многоцветки. Он повернулся к Глинде, сжал руку в кулак и выпустил сплошной поток лиловых стрел, которые дождем обрушились на импровизированные стены, воздвигнутые волшебницей, и, будто стекло, разбили их вдребезги.
Хотелось посмотреть, как чародей уничтожит Глинду, насладиться ее кончиной, но для меня важнее была Дороти. Она уже оправилась и теперь разглаживала складки на платье, а потом кинула взгляд на валяющуюся на земле голову Льва и встряхнула головой.
— В наши дни так сложно найти хороших помощников, — возвестила она. — Так что, наверное, оно и к лучшему. Какая польза ото Льва, который даже не хочет есть людей?
Я поразилась тому, с какой жестокостью Дороти пнула голову подальше от себя.
— Что ж, Эми, — заявила она. — А с тобой у нас свои счеты.
Нельзя не согласиться. Они есть, и с ними нужно покончить. Только я не уверена, как это лучше сделать.
Мы с Дороти сверлили друг друга взглядами, медленно двигаясь по кругу. Между нами словно проскакивали искры, и я постаралась сосредоточиться, отстраниться от бушующей вокруг битвы. Сейчас только Дороти имела значение. Я должна была
— Знаешь, чего мне больше всего не хватает в Стране Оз? — мило вопросила Дороти, стягивая с одного из хвостиков красную ленту и позволяя волосам рассыпаться по плечам блестящими волнами. — Магазинчиков с газировкой, — призналась она. — Не представляешь, сколько слуг я перебрала, пытаясь найти хоть одного человека, который смог бы создать нормальную клубничную содовую. Всегда получается что-то не то. Ты пробовала клубничную? Нравится?
Я в это время представляла всевозможные способы ее смерти. Хотелось вбить кол Дороти в сердце, как вампиру. Собственными руками расколоть ей череп. Или сбросить дом на голову. Жаль, под рукой нет ничего подходящего! Я отступила на шаг, не уверенная в своих силах, а Дороти прикусила губу и принялась рассеянно накручивать ленту на палец.
Но оказалось, что жест этот был не таким уж и бессмысленным: пока она крутила ленту, та начала потихоньку набирать вес. Принялась расти, пока не стала вдвое, а потом и втрое выше самой Дороти. Тогда тиранша раскрутила ее над головой, и лента уплотнилась, атласная текстура изменилась, превращаясь в металл, и вот над ее головой воздух рассекала уже не лента, а толстая металлическая цепь, подобная той, которой был пленен Лев.
Игра началась. Я выбросила огненный шар в качестве предупреждающего удара и сама же удивилась: сорвавшийся с моих рук огонь пылал не оранжевым цветом, а черным, как ночная тьма. Дороти проводила его взглядом, словно шар двигался в замедленном кадре, а потом свободной рукой отшвырнула его в сторону, словно от комара отмахнулась. Коснувшись земли, он окружил нас кольцом черного огня, отрезая от остальных.
Я слышала, как взвыл от боли Нокс. Сердце сжалось от тоски. Я отчаянно хотела помочь ему, но понимала, что чародей теперь вне досягаемости, как и я для него. Дороти желала видеть здесь лишь меня, и битва наша будет проходить один на один.
И пусть тело пульсировало, вобрав в себя силы больше, чем, возможно, я могла выдержать, в груди все же поднималось ощущение беспомощности. Все тренировки, техники боя и магия, на которые я привыкла полагаться, — все они внезапно оказались совершенно бесполезными в схватке с Дороти. Я откинула прочь все сомнения, но все же понимала: если решение не придет немедленно, я не жилец.
Дороти не пропустила удара, когда через тени я телепортировалась к ней за спину. Она просто повернулась на красных каблуках, а цепь продолжала со свистом разрезать воздух над головой, все быстрей и быстрей с каждым поворотом.
— Кое-кто тут до ужаса сблизился с тьмой, да? — пропела Дороти, щелкая цепью как хлыстом и направляя ее в мою сторону.
Я увернулась. Магия пульсировала в венах, как наркотик, подталкивая двигаться быстрее, чем Дороти — да и любой человек — вообще могла предвидеть. Так быстро, что невозможно было понять, телепортируюсь я или нет. Меч изящным полукругом рассек воздух. Когда-то это помогло ее достать, может, сработает и снова. Но чтобы воплотить этот план, нужно подобраться к Дороти поближе. А это легче сказать, чем сделать. Как бы быстро я ни уворачивалась, пригибалась, отступала от ударов и постоянно ныряла то в реальность, то из нее, цепь раскручивалась гораздо быстрей. Каждый раз, когда я думала, что сейчас перерублю этот кусок металла, цепь в последнее мгновение пропадала из пределов досягаемости.