И время остановилось
Шрифт:
– Даже не сомневаюсь.
Я уселась за руль, чувствуя себя отвратительной лгуньей, недостойной того слепого доверия, которое он мне оказывает. Ну почему я ему все не рассказала, ведь хватило бы трех-четырех правильно подобранных слов? Я оказалась не в силах произнести их. Я боялась, что он расстроится или рассердится, узнав, что моя мать – его дочь, с которой он уже много лет в ссоре, – наконец возвращается в лоно семьи и тоже собирается побыть у меня.
Оставалось меньше сорока восьми часов, чтобы набраться духу ему это сказать.
2
– Притормози, ты нас угробишь! – воскликнул Лулу, вцепившись в ручку над стеклом, когда я свернула на узкую извилистую дорогу, ведущую к моему дому. Рытвины и ухабы заставляли нас трястись, как на заправском ралли, зато вдоль обочины по обеим сторонам выстроились
Глянув на спидометр, я не удержалась, чтобы его не подколоть:
– Расслабься, я и до семидесяти километров в час не дотянула! Кстати, напомни, не тебя ли когда-то остановили за серьезное превышение скорости на этой самой дороге?
– Так ведь ты уже рожала! Вот и пришлось давить на газ, чтобы доставить тебя в роддом. И все закончилось совсем неплохо. Мне даже штраф простили…
– Ага, в обмен на хорошую бутылочку! Ладно, можешь выдохнуть, приехали, – сказала я, увидев, как впереди показались очертания домика с зелеными ставнями.
На самом деле это старая ферма, к которой примыкают две другие жилые постройки. Одну из них занимает моя подруга Полин со своим парнем Мехди. Третью купила супружеская пара пенсионеров из Парижа, которых мы видим только летом, когда они приезжают насладиться тишиной и покоем нашей глубинки. Чтобы добраться до этого уголка Берри, все еще хранящего свой нетронутый вид, следовало, свернув с автострады, проехать через живописные деревушки с названиями вроде Гупийер, Гишонри, Ренери или же – любимое название моего сына – Петоньер. Наша называется Оазис – из-за ручья, петляющего через лес, который начинается на краю нашего участка и простирается дальше за луга. По легенде, раньше там в полнолуние собирались ведьмы под охраной волков, чтобы творить свои заклятия, укрывшись в густом кустарнике и зарослях папоротника. Некоторые старики до сих пор верят в них и побаиваются этих мест. Лично я никогда не встречалась ни с волками, ни с ведьмами и ни на что не променяю этот тихий уголок, пусть мне хоть луну с неба посулят.
Впрочем, я не всегда жила здесь. Проведя детство в Туре, я уехала учиться в Анже на факультете иностранных языков. Через несколько месяцев на какой-то вечеринке встретила Бастьена, студента мединститута. Он сразу привлек меня своими темными кудрями, придававшими ему бунтарский вид, и возвышенными гуманистическими идеалами. После трех лет спокойных отношений Бастьену захотелось перейти на следующий уровень. Он решил, что нам следует вместе снимать квартиру и пожениться, как только мы закончим учебу. Я постоянно уклонялась от разговора на эту тему. Мне казалось, что спешить некуда. Зачем торопить события, когда нам и так хорошо? Я была молода. В те редкие моменты, когда я задумывалась о будущем, я мечтала о литературных кругах Парижа, представляла себя свободной продвинутой девушкой, покоряющей столицу. Тогда я еще не знала, что ужасная катастрофа вот-вот отнимет у меня красавца брюнета. Однажды январским вечером, когда Бастьен возвращался из забегаловки, где подрабатывал на полставки, его сбила машина – ее водитель выпил столько, что забыл притормозить на красный свет. Этот тип мчался с такой скоростью, что у моего любимого не было ни единого шанса. Он погиб на месте. Только когда мое сердце разорвалось, я поняла, как сильно его любила. Мне было двадцать четыре года, и я больше не хотела жить. Ведь у Бастьена уже не будет возможности стареть, переделывать с друзьями мир, наслаждаться любимыми блюдами, дышать… так чего ради? Все стало слишком в тягость, я не выносила ни малейшего всплеска жизни, не говоря уже о показной заботливости людей, шептавшихся у меня за спиной. Мне хотелось лишь одного: замкнуться в своем горе. Мне было плохо, очень плохо. А потом, однажды утром, после трех недель болезненного оцепенения, я проснулась от сильнейшего рвотного позыва. И инстинктивно поняла, что эта тошнота была вызвана не шоком от утраты, а, скорее всего, тем, что я забывала принимать таблетки. Прежде чем уйти, Бастьен оставил мне последний подарок, растущий в моем животе. Когда гинеколог подтвердила мои подозрения, я разрыдалась, но эта беременность подействовала на меня как удар током. Я решила принять ребенка как нежданную возможность исправить то, что мне не удалось построить в отношениях с Бастьеном. Его родители обвинили меня в безответственности, и больше я о них не слышала. Моя мать тогда только что подала на развод, а отец, преподаватель истории аудиовизуальных искусств, пытался заглушить работой осознание того, что их брак рушится, поэтому я естественным образом нашла приют у дедушки. Он не судил меня,
5
«Отныне» (фр.).
«Отныне нас больше не увидят вместе,
Отныне мое сердце будет жить под обломками…»
Дедушка остановился перед маленьким домом, таким же потрепанным жизнью, как и я. Он был выставлен на продажу. Две спальни, крошечный кабинет, кухня, примыкающая к гостиной, и запущенный сад. Если дом мне понравится, дед был готов мне его подарить. В нашей глубинке, где ритм жизни задавали гул комбайнов и звон церковного колокола, цена квадратного метра снизилась настолько, что все можно было купить за гроши. Растроганная, я поняла, что этот домик – именно то, что мне нужно. Остаток беременности я провела, приводя его в порядок, чтобы создать уютное гнездышко для нас с малышом. Лулу отыскал лучших местных мастеров, которые заменили трубы и электропроводку, помог мне перекрасить ставни в фисташковый цвет, поклеить обои в спальнях. Его великодушие буквально наполнило светом мои сумрачные дни, мы стали еще ближе друг другу. Не знаю, что бы мы с Тимом делали без него.
Внезапно дедушкин голос вернул меня в сегодняшний день:
– А что, парижане еще не приехали?
Он окинул неодобрительным взглядом опущенные жалюзи на окнах четы пенсионеров, пока я парковала свой «Жук» у деревянной ограды.
– Нет, они собирались в путешествие по Шотландии. Приедут только в августе, но, по последним слухам, они собираются выставить дом на продажу.
Мы вышли из машины как раз в тот момент, когда Полин открыла свою дверь. Колокольчик, который она смастерила из собранных на пляже ракушек, весело затренькал на ветру, и моя подруга появилась на пороге в красной бандане, перехватывающей ее черные волосы.
– Привет, Лиза! Добрый день, Луи! – бросила она с заразительным энтузиазмом.
Лулу послал ей широкую улыбку.
– А вот и наша садовница, – заметил он ее испачканные в земле руки.
– Да уж! – согласилась она, вытирая ладони о джинсовые шорты. – У меня сегодня выходной, так что я решила собрать чеснок, пока листья совсем не высохли. Начальница опять будет возмущаться состоянием моих ногтей, ну и пусть.
Полин – помощница фармацевта в аптеке, что требует более-менее ухоженного вида.
– Решили заглянуть к нам, Луи? – продолжила она. – Редкий гость в наших краях.
И верно, в последнее время дедушка нечасто нас навещал. У нас с Тимом вошло в привычку ездить к нему самим с тех пор, как Лулу перестал водить машину, утверждая, что «за рулем дед – жди всяких бед». Иногда он устраивал нам сюрприз, заезжая во время велосипедной прогулки, но такое случается все реже и реже.
– Ремонт выгнал меня из дома. Так что я в вынужденном отпуске.
– Серьезно? – удивилась она. – Вы собираетесь погостить тут какое-то время?
Вообще-то можно было обойтись и без выпученных глаз.
– Похоже на то, – подтвердил Лулу.
– Ого. Так это ж отлично. Как здорово, что вы побудете с нами, хоть это и… ну… неожиданно.
Она сбилась, запуталась, и я решила вмешаться, пока она не проболталась о приезде моей матери. Полин – самое чудесное и веселое существо, какое я только знаю, но при этом она бывает удивительно бестактной. Она говорит без умолку, и частенько слова слетают с ее губ быстрее, чем мозг успевает их обработать.
– Прости нас, Полин, но Лулу устал. У него было… довольно насыщенное утро. Увидимся попозже?
Я послала ей выразительный взгляд, и она снова вытаращила глаза, сообразив, что я не затрагивала этой щекотливой темы в разговоре с дедом. Но, слава Богу, она меня не выдала.
– Эм… Ну да, конечно, до встречи. Отдыхайте хорошенько, Луи, я собираюсь угостить вас лучшим песто в вашей жизни!
Полин удалилась в облаке прекрасного настроения, а я поставила чемодан Лулу на землю, чтобы достать ключи.