И всё им неймётся!

Бушин Владимир Сергеевич

Да ведь и без энциклопедий понятно: сталь и чу­гун —это хлеб промышленности. И если его не было, то с чем же мы встретили фашистов — с дрекольем? Как выстояли — за стогами сена? Чем погнали с род­ной земли — вилами, как уверял Д.Гранин? Так ведь и для вил нужна сталь. А вы ничего этого не сооб­ражаете.

Алексей уточнил: «Сталин — это вечный упрёк бездарным политическим импотентам. Он ставил за­дачи, создавал коллективы и побеждал».

Свентояр вторит: «Сталин — упрёк умственно­му убожеству и душевной низости. Для них он враг именно потому, что Творец, а не тупица. Любая мразь всегда пытается опорочить творцов».

Гриша Д. изумлён: «Гозман — феерический иди­от!» С ним трудно не согласиться, дорогой. В самом деле, вот вы заявили, что Сталин, умерший почти шестьдесят лет тому назад, виновен в нынешним раз­гуле коррупции, и вы изображаете себя борцом про­тив неё. Но ведь гораздо разумнее было бы заявить:

«Я проклинаю своего недавно почившего учителя Гайдара, который в самом начале заварухи объявил, что взятка — устаревшее понятие, плод сталинской пропаганды, никаких взяток никогда не было и нет. Это всего лишь плата за услуги. Проклинаю! Отре­каюсь! Пусть земля ему будет камнем!» Но ведь вы ничего подобного не сказали.

А есть и такие читатели в интернете, которые, как принявший участие в передаче профессор Валерий Соловей, требуют суда над всей вашей братией за учинённый в стране геноцид. Вы же не будете отри­цать, что когда население убывает почти по миллио­ну в год, то это настоящий геноцид.

Вы, Гозман, больше всего вызываете изумление и жалость тем, что во всём, что говорили, кричали, ве­рещали, не было ничего нового, ни слова своего, ни маковой росинки свежего — всё взято на один вечер у других: у Радзинского, Сванидзе, Млечина, Нем­цова, Жириновского... Вы не умеете и не привыкли работать, искать факты, думать, анализировать. Вы сочиняете вздор и снабжаете им друг друга и ликуе­те, получая протухшие подарки. Например, из ваших сахарных уст все услышали: «Мы победили в войне не благодаря, а вопреки бездарному и преступному руководству Сталина». Это вы плетётесь в хвосте у Радзинского и множества других. Последний раз мне довелось это слышать от думской дамы Ирины Яровой. Сходите к ней в гости. Вам с ней вдвоём (болыне-то уж едва ли кто ныне присоединится) не так тоскливо будет противостоять маршалам Жуко­ву, Василевскому, Рокоссовскому, генералам Ште- менко и другим высочайшим военным авторитетам, достойно оценившим сталинское руководство... Ну, напрягите на минуту воображение: хотя бы один Ро­коссовский, воевавший под руководством Сталина^ и вы, даже в армии не служивший и книг о войне не читавший и не знающий даже, что такое мулёк. И кому люди поверят? Откуда в вас такая самоуверен­ность? Конечно, от невежества и такого притом, что порядочные люди, чтоб избавиться от него, в Яузе топятся.

Или вот вы бросили Зюганову: «Это ваш кумир за­явил, что неважно, как проголосуют, важно, как под­считают». Собеседник, к сожалению, не спросил вас: где, когда, кому говорил Сталин такой вздор? Вам же нечего ответить. Пользуясь податливостью вашего те­мечка, вам вдолбили собратья эту чушь, и вы храните её как великую драгоценность. И в голову не прихо­дит поразмыслить, сопоставить. Вот недавно прошли президентские выборы в Беларуси и Казахстане. За Лукашенко и Назарбаева проголосовали 85% и 95% избирателей. Ничего удивительного. Так голосовали и за Сталина. Например, на XVII съезде партии про­тив его избрания в ЦК было не 257 голосов, как врал известный Рой, которого А.Пушков считает истори­ком, а всего три голоса. Это уже в нынешнее время подтвердила проверка, о чём поведал журнал «Изве­стия ЦК КПСС». Да просто и нужды-то не было в каких-то фокусах, как у нынешней власти.

Вы изображаете Сталина извергом, но ума-то его никто из вас, кроме мадам Мирошниченко, не от­рицает. И, однако же, измышляете и приписываете ему вопиюще тупоумные откровения. К тому, с ко­торым вылезли вы в поединке, можно вспомнить ещё такие: «Нет человека — нет проблемы», «У нас нет пленных, у нас есть предатели», «Я солдата на фельдмаршала не меняю» и т.п. В некоторых случаях удаётся установить первоисточник. Так, первый афо­ризм изобрёл известный Анатолий Рыбаков, в своих «Детках», после чего отбыл в Америку, где и преста­вился, не дождавшись мировой славы. Последний замызганный афоризм безграмотен и просто нелеп по смыслу: во-первых, Яков, попавший в плен сын Сталина, был не солдатом, а старшим лейтенантом; во-вторых, уж если зашла бы речь об обмене, то Ста­лин должен бы сказать вот как: «Я фельдмаршалов на лейтенантов не меняю».

Тут недавно вылез на экран телевидения старень­кий Валентин Фалин, бывший секретарь ЦК, зав международным отделом, давно и благоразумно об­ретающийся в Германии: «Как Сталин мог быть от­цом народа, если он был таким отцом своему сыну— не пожелал его спасти!» Можно представить ка­кой вопёж закатили бы на весь мир эти фалины, если бы Сталин из трёх миллионов пленных вызволил своего сына. О!.. Он не мог этого сделать именно по­тому, что был отцом народа.

То, что вы лепетали о войне, особенно гнусно и тупоумно. «Мы потеряли 127 миллионов!» Народ­ный артист Юрий Назаров тут же справился о вашем здоровье. «Ах, я оговорился: не 127, а 27, но немцы— только 7». Во-первых, оговорочка-то очень

харак­терная. И всегда ваша шарага оговаривается в эту сторону — против родины. Во-вторых, ведь знаешь, что большая доля этой страшной цифры — истре­бление мирного населения, что было целевой про­граммой немецкого фашизма. Попробуй кто-нибудь сказать, что холокост — это не 6 миллионов, а 200 тысяч, — о, какой поднимется вой! А сами с траги­ческими цифрами советской истории вытворяют, что вздумается. Вот тут же его подручный Соколов, та­кая же лживая бездарь, заявил: и не 27, а 40! Жаль, не припожаловал на передачу вечно живой покойный классик Солженицын. Он бы подбросил еще мил­лионов 40. Ну, хоть бы раз пошевелили извилинами: если мы потеряли 40 миллионов, а немцы только 7, то почему же у них дело дошло до тотальной моби­лизации, когда забривали подростков, и почему же капитулировали — безоговорочно! — не мы, а они?

Или вот это: «Наши пленные из немецких лаге­рей сразу попадали в советские». Это у кого спёр— у Млечина или у Бродского? Я знал много быв­ших пленных, которые учились со мной или рабо­тали в Литературном институте сразу после войны: Николай Войткевич, Юрий Пиляр, Борис Бедный, Александр Власенко... Все они, конечно, прошли какую-то проверку, но потом поступили в престиж­ный, как тогда говорили, идеологический столичный вуз, беспрепятственно издавали книги, по некото­рым ставили фильмы. Смотрел фильм «Девчата»? Это по повести бывшего пленного Бориса Бедного. А ещё Степан Злобин и Ярослав Смеляков. Первый из них получил Сталинскую премию, второй — Го­сударственную. И оба занимали в Союзе писателей важные посты председателей секций. Я не занимал­ся этим специально, но по книге «Отчизны верные сыны» (М, 2000) могу назвать более двадцати писа­телей, побывавших в плену или ставших писателя­ми после плена. По книге Игоря Пыхалова «Время Сталина» (Ленинград, 2001) могу привести суммар­ные цифры о судьбе пленных по всей армии. А что можешь назвать ты, партийная балаболка?

Загадочная вещь: особенно любят рассуждать об армии, о Сталине, о войне, всех громче визжат, яростней и невежественней всех врут об этом ни дня не служившие в армии евреи: Чубайс, Радзинский, Жуховицкий, Владимов, Сванидзе, Млечин, Радзи- ховский, Бродский, теперь вот и Гозман... Нет, нет, не только эти, есть и русские, и другие: покойные Волкогонов, Солоухин, Астафьев, Окуджава, благо­получно здравствующие в этом ряду Путин, Медве­дев... Да, да есть и такие. Но всех громче и пронзи­тельней, с самых высоких трибун голосят именно те, чубайсовидные. А ведь они представители вели­кой, но численно малой в России нации. А.Ф.Козак в справочнике «Евреи в русской культуре» пишет: «Сегодня евреев в РФ около полумиллиона, то есть в 280 раз меньше, чем всех россиян... Евреи в РФ завершают свой короткий век»(с.7). Если евреи та­кая редкость ныне, то надо же понимать, что люди склонны по каждому из них судить о всех евреях.

И вот некто РБ заявляет в интернете: «Гозман лжёт, когда говорит, что они хотят заботиться о лю­дях. Он просто умалчивает, что Люди — это только евреи, остальные — нелюди». Неужели никто из на­званных мною евреев не соображает, что при под­держке власти, которая в нужный момент их предаст, они своей злобностью и невежественной клеветой разжигают антисемитизм, орудуют как провокато­ры против самих себя. В частности, приведённую фразу РБ спровоцировал Гозман. Мало вам того, что Ленина и Сталина народ поставил в первую пятёрку политиков России за всю её историю? Мало вам кур- гиняновского погрома со счётом 95:5? Мало вам по­бедных зюгановского 100 тысяч на 13 тысяч? Мало провокаторам не покажется...

Задело!

Памятники знаменитым и великим людям разу­мно ставить там, где этот человек родился, или про­жил значительную часть жизни, или совершил что- то очень важное, или, наконец, умер. Так, первый памятник Петру Великому, естественно, был постав­лен в городе, который он основал; Пушкину — в го­роде, где он родился, в Москве; Александру Первому— в Таганроге, где он умер.

Надо признать, что в советское время этому разу­мному обыкновению прошлого следовали далеко не всегда. Конечно, тогда был переизбыток некоторых памятников. Кроме того, стали ставить памятни­ки сугубо идеологического характера, как, скажем, Марксу и Энгельсу в Москве, или в знак уважения к другому народу, к его культуре, — таковы памятники Сервантесу (1991), Руставели (1966), Шевченко в той же Москве. Но другое дело, что ныне памятники Ле­нину, Сталину, Дзержинскому, советским солдатам и полководцам, как символы великой эпохи, стали объектами борьбы между патриотами и антисовет­скими оборотнями. Тут уж не до разговоров об из­лишествах. Такие памятники защищают от вандалов и даже ставят новые, как было недавно в Запорожье: патриоты воздвигли памятник Сталину, оборотни его разрушили, патриоты восстановили и поставили у него охрану.