И все они – создания природы
Шрифт:
– Не спорю, – ответил я весело. Это была наша с ней особая шутка. Сестра Роза очень удачно придумывала клички для бездомных и брошенных собак, которые находили приют в конурах позади ее дома. Чтобы прокормить их, она организовывала небольшие собачьи выставки и дешевые распродажи, а также щедро тратила на них собственные деньги. И не только деньги, но и весь свой досуг, которого у медицинской сестры, самоотверженно ухаживающей за больными людьми, не так уж много. Собственно говоря, я часто спрашивал себя, как она выкраивает время, чтобы опекать животных. Это для меня так и
– А откуда она?
Ответом мне было пожатие плеч.
– Бродила по улицам в Хебблтоне. Никто там ее прежде не видел и в полиции о ней справки не наводил. Несомненно, ее бросили.
Во мне поднялся знакомый удушливый гнев.
– Как у них духа хватило! Такая красивая собака! Взяли да и выгнали – пусть сама о себе заботится?
– Знаете, у подобных людей находятся самые поразительные причины. Ну, а у Золотинки, видимо, началась какая-то кожная болезнь. Возможно, они испугались.
– Но могли бы хоть ветеринару ее показать! – буркнул я и открыл дверцу вольера.
Вокруг пальцев я обнаружил залысинки и присел на корточки, а Золотинка, воспользовавшись случаем, лизнула меня в щеку и завиляла хвостом. Я посмотрел на ее висячие уши, крутой лоб и такие доверчивые глаза.
– Морда охотничьей собаки, – сказал я. – Но все остальное? По-вашему, какой она породы?
Сестра Роза засмеялась.
– Настоящий кроссворд! Вообще-то я наловчилась отгадывать, но Золотинка поставила меня в полный тупик. Пожалуй, фокстерьерша сбилась с пути добродетели и завязала роман с лабрадором или далматином, но точнее утверждать не берусь.
Не взялся бы и я. Туловище все в коричневых, черных и белых пятнах… форма не как у охотничьих собак, лапы широкие, хвост длинный, тонкий и ни на секунду не остается в покое, а шерсть повсюду отливает золотом.
– Что ж, – заметил я, – каких бы она кровей ни была, но симпатяга большая и характер веселый.
– Конечно, она прелесть. Найти для нее хороших хозяев будет легко. Красавица и умница. А какого она, по-вашему, возраста?
Я улыбнулся.
– Точно это определить невозможно, но вид у нее еще щенячий. – Я раскрыл ей пасть и посмотрел на два ряда перламутровых зубов. – Месяцев девять-десять. Да, просто крупный щенок.
– Вот и мне так казалось. Когда вырастет, будет прямо великаншей.
Словно в подтверждение молоденькая сучка встала на задние лапы, а передние положила мне на грудь. Я совсем близко увидел смеющуюся пасть, милые глаза.
– Золотинка, – сказал я, – а ты мне очень нравишься.
– Я ужасно рада! – воскликнула сестра Роза. – Надо побыстрее привести ее кожу в порядок, и я сразу ее куда-нибудь пристрою. Это ведь просто экзема, верно?
– Не исключено… не исключено… Проплешинки есть и возле глаз, и на морде.
Кожные болезни собак, как и людей, очень коварны. И происхождение их часто бывает неясным, и лечению они поддаются трудно. Я потрогал проплешинки. Эта комбинация – лапы-морда – меня не слишком порадовала, но кожа была сухой и неповрежденной. Возможно, и правда пустяки. Я загнал в глубину сознания жутковатый призрак. Нет, об этом я и думать не хочу,
– Да, вероятно, экзема, – заключил я. – Втирайте мазь получше утром и вечером. – Я протянул ей баночку цинковой мази с ланолином. Пусть немножко старомодное средство, но оно неплохо мне служило и в сочетании с хорошим кормом, которого сестра Роза, уж конечно, для нее не пожалеет, должно было дать результаты.
Две недели прошло без известий о Золотинке, и у меня отлегло от сердца. Приятно было думать, что возможно, она уже обрела дом у хороших людей, которые ее любят.
Но тут звонок сестры Розы положил конец моей эйфории.
– Мистер Хэрриот, проплешины не исчезают. Они разрастаются.
– Да? Где?
– По ногам и по морде.
Призрак, гримасничая и жестикулируя, вырвался из своего заточения.
– Сейчас приеду, – сказал я и по дороге к машине захватил микроскоп.
Золотинка приветствовала меня точно так же, как в прошлый раз, бурно виляя хвостом и улыбаясь во всю пасть, но я видел только лысины на морде и обнажившуюся кожу на ногах.
Притянув Золотинку к себе, я обнюхал проплешины.
Сестра Роза посмотрела на меня с недоумением.
– Что вы делаете?
– Проверяю, есть ли мышиный запах.
– Мышиный запах? И он есть?
– Да.
– А что он означает?
– Паршу.
– Боже мой! – Она прижала ладонь ко рту. – Это же очень плохо, ведь так? – Затем характерным движением расправила плечи. – Ну, с паршой мне уже приходилось иметь дело, и я справлюсь. Серные промывания быстро с ней покончат. Однако могут перезаразиться остальные собаки. Вот в чем беда.
Я опустил Золотинку на землю и выпрямился, испытывая противную слабость.
– Да, но боюсь, сестра Роза, что это гораздо серьезней той парши, о которой вы думаете.
– Хуже? В каком смысле?
– Общая картина указывает на железничную чесотку. Демодекоз [4] .
Она кивнула.
– Я что-то про него слышала. И это много серьезней?
– Да… – Я решил сказать всю правду. – Очень часто демодекоз неизлечим.
– Господи! А мне и в голову не приходило… Она же почти не чесалась, и я была за нее спокойна.
4
Демодекоз – заразная болезнь собак, свиней, крупного рогатого скота, вызываемая клещами (демодецидами), паразитирующими в толще кожи
– В том то и дело, сказал я с горечью. – При парше собаки чешутся, не переставая, и мы ее вылечиваем, но демодекоз, с которым мы справиться не можем, их словно бы и не очень беспокоит.
Я уже не мог заклясть призрак. Вот именно, – призрак, ведь кожные болезни всегда были моим пугалом. Сколько прекрасных собак приходилось усыплять после долгого и безрезультатного лечения!
Я достал из багажника микроскоп.
– Но, может быть, я несколько поторопился с выводами. От души надеюсь, что это так. Сейчас проверим.