И все-таки она хорошая!
Шрифт:
Я уже говорил, что нельзя определить: сколько звуков в русском (или каком угодно другом) языке. Это все равно, что спрашивать: сколько величин умещается от 0 до 10. Чем точнее мерим, тем больше будет возможных величин; чем детальнее анализируем речь, тем больше окажется разновидностей звуков.
А сколько в языке фонем? Сколько самостоятельных звуков, способных различать слова? Оказывается, их число определенно и ограниченно. Например, в русском языке пять гласных фонем. И никакой точнейший анализ не способен найти еще хоть одну: их пять, и все тут. Конечно, каждая фонема представлена
Ясно, что мы, обозначая на письме фонемы, не будем мучительно сомневаться: как же обозначить немногими буквами необозримое море звуков? Число фонем вполне обозримо и сравнительно невелико. Их и только их следует передавать на письме, а вовсе не все звуки.
Некоторые сторонники буквы когда-то говорили так: буква е пишется у нас большей частью там, где произносится [] закрытое; буква — там, где произносится [э] открытое. Конечно, из этого правила есть много исключений; надо их устранить, провести правило последовательно, и всегда писать с буквой те слова, где встречается [э] открытое… Тогда и не будет необходимости эту привычную букву изгонять из алфавита.
Это предложение не было принято, и с полным основанием. Ведь [э] открытое и [] закрытое — не разные фонемы, это две разновидности одной фонемы. Нет двух слов, которые отличались бы только звуками [э — ]; мы с вами говорили уже об этом. Значит, не нужно и двух букв для этих звуков, хватит одной. И здесь решение задачи дает фонология.
Итак, десять замков-вопросов:
Какой буквенный облик выбрать для каждого корня, приставки, окончания, если хотим их писать одинаково в разных словах?
Какие орфографические принципы надо использовать, чтобы добиться в разумных пределах единообразного написания каждой морфемы? Каковы эти «разумные пределы», т. е. в каких случаях надо передавать чередования на письме, а в каких — нет? Каким образом во время письма и чтения равномерно распределить работу между разными отделами нервной системы, чтобы они помогали друг другу?
Как сделать, чтобы не надо было зазубривать каждую орфограмму, чтобы их можно было во время письма восстанавливать в памяти с помощью простых проверок, сопоставлений?
Как добиться высокой степени разграничения, дифференцированности орфограмм? А то ведь будут смешиваться друг с другом! До какой степени надо стремиться к этой дифференциации?
Как создать орфографию, объединяющую представителей разных говоров, нетрудную для них? И в то же время объединяющую дедов — отцов — внуков, разные поколения? Как создать письмо, не требующее трудных наблюдений над звуками, простое и доступное для всех? Как найти количество букв (или буквосочетаний), достаточное для передачи всех звуков языка?
Все они открыты одним ключом: фонемной орфографией.
Не пестрота, а единство
В нашей орфографии есть такие правила: чтобы определить, какую гласную писать, безударные проверяй ударными; в сочетании чк, чн мягкий
Вовсе не пестрота, а единство. Все эти правила фонемны.
Насчет гласных и мягких согласных — все ясно, мы уже говорили о них. А почему в сочетаниях чк, чн но пишется никогда мягкий знак? У нас есть фонема Ч; она одна. Нет слов, которые отличались бы только мягким [чь] — твердым [ч]. Твердым и мягким [т — ть] слова могут отличаться: одет — одеть. А твердым — мягким [ч — чь] слова не могут различаться: нет у нас твердого [ч]. Значит, незачем нам и обозначать его мягкость.
Ведь в фонемном письмо обозначаются только различительные звуковые особенности. Потому-то и не обозначаются позиционные мены, что они не помогают различать слова. Значит, нет надобности указывать мягкость [чь]: она неразличительна.
По этой причине после ч не пишется я. Буква я указывает, что предшествующий согласный произносится мягко. А ч не нуждается в этом обозначении.
Насквозь фонемна наша орфография. Поэтому-то и хороша. Поэтому и устойчива, экономна, проста… Почти во всем. Если не считать некоторых исключений… Позже о них поговорим.
Как это получилось?
Фонетическое и традиционное письмо я показал на примерах. А фонемное? Какое оно? Ну, вот это; обычное наше письмо.
Как же оно сложилось? Стихийно? Или кто-нибудь его сознательно складывал, формировал? Было и то и другое. И стихийно складывалась фонемная основа нашего письма, и сознательно строилась.
Много думали о русской орфографии русские ученые, литераторы, общественные деятели. Белинский предлагал: выбросить буквы ять, ижица, фита, у прилагательных писать окончания ова, ева (больнова, верхнева); были у него и другие предложения — и все они фонемны.
Но в ту эпоху не было теории письма, не было и фонологии. Значит, Белинский просто интуитивно почувствовал, понял, что нужно для нашего правописания.
Так скромно выглядели постановления орфографической комиссии, которые превратили наше письмо из традиционного в фонемное
Все же орфография наша была не полностью фонемной, а вместе с тем и традиционной. Помните, сколько традиционных написаний пришлось нам отметить точками?