И вырастут крылья

Кадуцкая Татьяна Владимировна

Воронцов сдулся на глазах. Я прыснула от смеха.

– Даша, получишь! – пригрозил Артём, хотя у самого губы дрожали от сдерживаемой улыбки.

***

Через день мы с дочкой полетели в клинику. Если честно, я засиделась в четырёх стенах. Хотелось прогуляться по улицам, посмотреть на других людей, хоть ненадолго окунуться в привычную городскую жизнь. Да и оборотней лишний раз нервировать не хотелось, ведь мы собирались использовать магию.

Лечебный центр находился в новом районе Иринга. Насколько я знаю, его строительство инициировала Калина Тандекар,

а после её предполагаемой смерти Лука Станев добился, чтобы центр назвали именем оборотницы. Здание было современным и красивым, а ещё его окружала зелёная зона. Я не сдержала улыбку: это точно детище Калины. Только она могла выбить столько пространства под деревья и кусты, учитывая плотность застройки в городе. И теперь лечцентр превратился в зелёный оазис среди бетонных многоэтажек и плиточных тротуаров. Осенью сквер выглядел потрясающе. Деревья ещё стояли в золотистых нарядах, а вдоль дорожек расстилался разноцветный ковёр из опавшей листвы. Горожане тоже по достоинству оценили это место. В сквере гуляло много людей. Кто-то, как и мы, прилетел в клинику, а кто-то просто зашёл отдохнуть и полюбоваться красотой осенних деревьев.

Лёгкий ветерок шевельнул опавшие листья, и они отозвались тихим шёпотом. Лина явно заинтересовалась: она замедлила шаг, не спуская глаз с рыжевато-жёлтой подушки под деревом. Но, как назло, ветер стих. Я подошла ближе и сделала лёгкий пас рукой, вызывая маленький вихрь. Золотисто-багряное облако взметнулось вверх и начало плавно опускаться на землю. Я подхватила резной лист клёна.

– Смотри!.. Какой красивый!

Моя девочка осторожно протянула ручку, шевеля губками за мной.

– Лист… – шептала я. – Листочек…

И жадно ловила каждое движение, ждала, когда Лина скажет хоть слово. Лина! А не то, что прицепилось к ней в Гранях!

Но услышала совсем другой голос.

– Вы чего здесь мёрзнете?

Рядом замер Зарецкий. Наверное, он увидел нас в окно и вышел навстречу. Я вздрогнула от неожиданности и выпрямилась. Лина тут же прижалась ко мне, но не пряталась, не закрывалась. Фёдор поменялся мгновенно: из наглой обезьяны превратился в очаровательную душку.

– Привет, солнце! – он присел на корточки. – Что вы тут ищите?.. Может, грибы?

Тихий, бархатистый голос и на долю не походил на тот насмешливый тон, которым маг обычно говорил со мной. Лина молчала.

– Мы гуляли, – ответила я, показывая осенний букет. – Неужели опоздали?

– Нет, – мужчина поднялся. – Если вы нагулялись, тогда прошу за мной!

Зарецкий шёл впереди, показывая дорогу. Раньше мы здесь не были, поэтому я с интересом оглядывалась по сторонам. В лечцентре было людно. Кто-то записывался на приём, кого-то, наоборот, родные встречали после лечения. Туда-сюда сновали люди и нелюди в униформе. С нами здоровались, приветливо махали рукой или улыбались, некоторые и вовсе пытались остановить. Но Фёдор коротко кивал в ответ, игнорируя вопросы коллег или отмахиваясь:

– Я занят!

Вполне в его духе!

В кабинете Зарецкого было тихо. Линнель с интересом следила за наколдованной лилово-синей бабочкой, лекарь читал новое заклинание. А я… Я нервничала. Не знаю, но в последнее время стала какой-то

мнительной: всего боюсь, никому не верю. Хотя люди и нелюди вокруг только помогают… пока…

Ну, вот опять! Точно паранойя!

Я принюхалась. Озон. Так пахнет магия! Посмотрела на сосредоточенное лицо Фёдора. Почему он молчит? Тяжело рот открыть?

– Ну как? – не выдержала я.

Зарецкий медленно отступил в сторону и приглашающе взмахнул рукой. Я присела перед девочкой.

– Лина?.. Ты слышишь меня?

Малышка вздрогнула. Посмотрела на меня своими красивыми глазками.

– Линочка!.. Это я!..

А она тихонько заплакала, трогая пальчиками мои губы. Я обняла дочку, чувствуя её ручки на своей шее. Сама едва сдерживалась от слёз. Зарецкий шепнул:

– Я выйду, а вы побудьте вдвоём.

Дождалась, пока за ним закроется дверь, набрала полную грудь воздуха и… выдохнула.

Ой, мамочка моя! Как же трудно говорить, зная, что тебя слушают! Слушают каждое слово, каждую паузу. Когда понимаешь, что в эти первые минуты надо сказать что-то особенно важное, а в голове – пусто!

– Ты со мной!..

Ручки сжались теснее.

– Я так рада, что наконец нашла тебя. И никому не отдам!..

Холодный пасмурный день в один момент преобразился, заиграл радужными цветами. Я стала говорить. Заглядывала в глаза дочки и впервые видела в них что-то ещё, кроме страха! Искорки веры! Веры в меня! Это и есть счастье!

Всхлипнула.

– Крошечка моя… Я так тебя люблю!..

– Платочек дать слёзки вытереть? – маг с улыбкой поглядывал на нас.

Я и не заметила, когда Зарецкий вернулся. Мужчина отвлёк Линнель стайкой розовых бабочек. Пока малышка, затаив дыхание, смотрела на них, мужчина повернулся ко мне.

– Успокоилась?.. В кого ты такая слезливая?

Отмахнулась от него.

– Да, я сентиментальная! И что? Не всем же быть бесчувственными чурбанами! – и спросила. – Как думаешь, скоро Лина заговорит?

Лекарь пожал плечами и пошутил:

– Ну, если ты будешь ныть, как только что здесь, то она через полчаса попросит тебя заткнуться!

– Всё-таки ты – гад! Такой момент испортил!

Я сокрушённо вздохнула и стала одевать девочку. Маг лишь посмеивался.

– Вы теперь куда?

– Домой.

– Покажи Лине город, – предложил Зарецкий и пояснил: – Погода позволяет. Иринг готовиться к Самхейну. Здесь есть на что посмотреть.

Я задумалась. А Фёдор продолжал:

– Своди её в парк. Там до обеда специально для маленьких детей представления разыгрывают.

Идея мне понравилась, но я плохо знала город. Зарецкий словно прочитал мои мысли. Глянул на часы.

– Пойдём отведу. Времени мало, на автолёте вы точно не успеете.

Маг подхватил нас с дочкой и открыл портал. Мы и опомниться не успели, как очутились на центральной площади. Фёдор оказался прав. Перед небольшой толпой, в основном из мамочек и детей, выступали артисты в ярких костюмах. Они пели, танцевали, шутили со зрителями. Лина притихла. Я видела распахнутые глаза моей девочки. Для неё мир сегодня изменился. Как будто Линнель всё это время подглядывала через окно, а сейчас перед ней распахнули двери, приглашая войти!