I will always choose you
Шрифт:
Остановившись в коридоре замка я понял, что хочу вернуться к ней. Она вероятнее всего сейчас плачет и злится. А я не хотел быть причиной ее слез. Нет, мне нужно остыть, чтобы не ранить ее еще больнее. Тяжело вздохнув, я направился в отведенную мне комнату. Тогда я даже представить не мог, что в эту секунду я принял решение о котором никогда в жизни себя не прощу.
***
Я сморщился от негодования, когда проснулся от частых громких шагов сопровождающимися громкими разговорами. Я сидел в кресле, игнорируя большую шикарную кровать. Я вообще думал, что не усну. Но видимо от всех внутренних переживаний мозг решил ненадолго
Я вышел из комнаты, окидывая раздраженным взглядом коридор. Неподалеку стояли две служанки, что-то эмоционально обсуждая.
— Эй, что тут происходит? Вы время видели? Что за шум? — недовольно спросил я.
Девушки вздрогнули от моего голоса и повернулись ко мне с испуганными лицами.
— Вы… вы капитан Леви? — осторожно спросила полненькая девушка.
Я мысленно закатил глаза, готовясь к эмоциональным трещаниям о «сильнейшем бойце человечества».
— Да, я.
— Ой, что творится, что творится, — запричитала вторая служанка, что была высокой и нескладно худой. — Убили, да еще и где, в таком охраняемом замке! — она эмоционально плеснула руками. — Да так жестоко, о великие стены, чем можно заслужить такую участь.
— Так, перестань скулить и говори четко и ясно. — Меня раздражала подача информации. — Что за убийство?
— Девушку убили, капитан. Такая молодая и красивая, еще жить и жить. Я вчера показывала ей комнату, кто бы мог подумать, что…
—Ближе к делу! — рявкнул я. Какое-то странное чувство подкатило к горлу.
— В саду нашли тело девушки, — с дрожащим голосом произнесла она. — Странно, что вас не разбудили, все военные уже собрались там.
В ушах зазвенело. Страх жесткой удавкой сковывал меня, пока я пустым взглядом прожигал девушек. В саду… нет не может быть. Это не может быть она. Только не «она»!
Я сорвался с места, вихрем расталкивая всех, кто попадался на моем пути. Сердце готово было вырваться из грудной клетки. Паника нарастала с каждым приближением к тому самому месту все больше и больше. Выбежав в сад, я увидел кучу людей в военной форме. Подбегая к ним, я чуть не споткнулся, когда меня кто-то схватил за локоть.
— Леви, не ходи туда.
Этот дрожащий голос полон боли и скорби. Внутри все похолодело. Ханджи.
— Пусти меня, — процедил я, пытаясь вырвать свою руку из хватки ученой.
Девушка встала передо мной, схватив за плечи. Я не смотрел на ее лицо. Я не мог. Если я посмотрю, то окончательно разобьюсь. Ведь тогда я буду убежден в своем страхе.
— Леви, прошу тебя. Не иди туда. Ты не должен это видеть, — прошептала она.
— Я сказал, убери от меня руки. Пока я тебе не сломал одну из них, — я начал дрожать. Почувствовав это, ученая обняла меня и тихо зарыдала.
— Я не понимаю, Леви, за что ее так…
Ком подкатил к горлу, глаза стало нещадно жечь. Сука. Я резким движением отпихнул от себя девушку и, не обращая на ее мольбы, двинулся в гущу толпы. И лучше бы я ее действительно послушал.
Та, которая стала для меня всем, лежала в пугающей луже крови. Стеклянный взор родных голубых глаз был направлен в небо, а рука покоилась возле горла, которое раздирала глубокая
Ноги больше не держали и я рухнул на колени в лужу крови возле нее. Подойти ко мне никто не решался, да и их же благо. Я находился в агонии от чувства потери, боли, скорби и вины. Это же я, блядь, виноват в том, что с ней случилось! Ее последние слова рикошетом проносились в моей голове. Мразь, какая же я мразь. Влажная дорожка очертила мои щеки. Я хотел сейчас оказаться на ее месте. Сука, как же я желал сейчас сдохнуть.
Так боялся потерять ее на вылазке, а сам просрал свое то светлое, что было в моей жизни из-за своего собственного эгоизма. Я же хотел вернуться, так почему же я этого не сделал? Почему я вообще тогда ушёл, бросив ее одну? Потому что я конченная мразь. И как же сильно я себя сейчас ненавидел.
Человек в белом халате, который сидел рядом с телом, громко сказал, повернувшись в сторону военной полиции:
— Предварительно могу заключить, что смерть наступила от большой потери крови. На теле приблизительно около двадцати ножевых ранений. Смею предположить, что смерть наступила приблизительно в районе часа ночи.
Осознание произошедшего впилось клинками в грудину. Это произошло примерно когда я ее оставил. Руки сжались в кулаки до побеления костяшек. Я молча умирал.
— Да уж, это же каким нужно быть извергом, — почесал голову глава военной полиции Найл Док. — Эрвин, это же девушка из вашего подразделения? Я видел ее вчера с вами на балу.
— Всё верно, это Сия Андина, солдат разведкорпуса и член элитного отряда, — прозвучал бесцветный голос Смита. Он стоял рядом со мной и в знак поддержки положил мне руку на плечо. Он чувствовал, как я дрожу.
— Пошли, Леви. — Я почувствовал, как он помог мне встать. Я был безвольной марионеткой в его руках. Я снова последовал за ним.
Мои чувства отключились, я был пустым внутри. Я остался там, рядом с ее телом, утопая в своем отчаянии и погибая от чувства вины. Теперь от меня ничего не осталось, кроме опустошенного тела с каменным лицом бесчувственного ублюдка.
***
Произошедшее стремительной волной разнеслось по всему разведкорпусу. В замке царила скорбная тишина. Ее знали не так много людей, чтобы искренне скорбеть, но сам факт того, что сослуживец ушел таким страшным образом, да и еще не от рук титана, а за стеной Сина, от рук человека, просто выбивал почву из-под ног. Ребята из элитного отряда закрылись в ее комнате. Я, сидя на диване, отчетливо слышал рыдания Петры и скорбные голоса парней утешающие ее, да и самих себя. И я уверен, что выйдут они оттуда не скоро. Да и не потревожит их там никто.
Ведь капитан сам не собирается никуда выходить.
Бросив встречающим меня ребятам сухую фразу «Сию убили», я умчался в свой кабинет, едва не вышибив дверь. Единственное, что мне сейчас хотелось, это напиться до беспамятства. Дрожащими руками откупорив бутылку коньяка, я судорожными глотками опустошил ее наполовину. Глотку нещадно обжигало, но эта боль и в каплю не сравнится с тем, что происходило внутри. Я горел. Адски сгорал внутри. Облокотившись спиной о стену, я медленно сполз по ней, оседая на деревянный пол. Память жестоко вырисовывала кадры из тех дней, что с произошедшим казались такими далекими…