I will always choose you

astiko

Что и следовало ожидать. Слишком умен. Да, я действительно задумывался о том, чтобы покончить со всем дерьмом, захватив с собой побольше этих неразумных тварей. Сперва я жутко разозлился на себя за такие мысли. Я всегда презирал слабых людей, готовых так просто распрощаться со своей жизнью. Но теперь слабым оказался я и навязчивая мысль все больше крутилась в моей голове. Я не ответил ничего на его вопрос, продолжая в ответ смотреть уставшими потухшими глазами. Молчание было красноречивее слов.

Эрвин сложил ладони в замок, оперев на них свой подбородок и задумался. По истечению пары минут, он снова уставился на меня каким-то решительным взглядом:

— А что если я скажу, что она не умерла?

Что?

Да как он смеет? Я бы все на свете отдал, чтобы эти слова были правдой. Но глаза меня еще никогда не подводили и не нужно быть профессиональным лекарем, чтобы понимать, что с такими травмами выжить просто не реально. Она была мертва и это неоспоримый и мучительный факт. Злость охватила меня целиком от и так натянутых нервов:

— Что за хуйню ты сейчас произнес? Шутить надо мной вздумал?

— Я не шучу. Это мое предположение, о котором я искренне надеюсь. Но не буду тебя обнадеживать, в этом мире она действительно мертва и мы все это видели. Извини, это я просил ей не рассказывать о себе всю информацию.

Когда он начал рассказывать мне о странниках, я думал, что начал потихоньку сходить с ума. Либо Эрвин съехал с катушек и пытается мне впихнуть какую-то сказку, чтобы мне было немного легче. Легче от понимания того, что она вернулась в свой мир, где нет блядских титанов, каких-либо ущемляющих свободу стен. Где она может спокойно вернуться к своему мужу и зажить той жизнью, которую она заслуживала. Сердце предательски защемило. Но я мысленно дал себе по лицу. Я больше никогда не буду с ней эгоистом. Даже в мыслях. И не важно, что больше я ее никогда не увижу, но я не посмею больше лелеять себя и свои чувства. Уже пошел на поводу у них и вот к чему это привело.

— Подводя итог с фактом ее убийства, мы убедились, что есть люди выслеживающие и устраняющие странников. Ее друг из военной полиции теперь будет действовать более решительно и я уверен, что он любыми способами найдёт их. Именно поэтому я не хочу, чтобы ты вмешивался в эти поиски. Этим уже занимаются те, кто более компетентен в данном вопросе

— Хиро в курсе всего этого? — я до конца не понимал, что происходит. Потом я вспомнил, она же говорила мне, что он из того же мира, что и она. А значит он тоже в опасности и пытался это исправить.

— Да, он занимался поиском информации и за несколько дней до бала сообщил ей, что есть вероятность что существуют люди выслеживающие их. Я просил ее видеться с ним, чтобы узнавать как можно больше информации. Но к сожалению все случилось гораздо раньше, чем мы узнали всю степень опасности для них наверняка.

— Значит, она виделась с ним по твоему требованию? — неприязнь к себе снова сковала все мое нутро.

— Разумеется, ты же не думаешь, что ее бы свободно пропускали на проходной. Раз ты не давал этого разрешения, то оно шло от меня. Я просил ее держать в тайне информацию, пока мы не сможем узнать что-либо наверняка. Это мое упущение. Возможно если бы я посвятил тебя в это дело, она была бы в большей безопасности. Не знаю, сможешь ли, но я прошу простить меня за это.

Я резко встал изо всех сил, пытаясь совладать с эмоциями. Не сказав ни слова, я пулей вылетел из кабинета главнокомандующего и словно в тумане оказался в своем кабинете. Остановившись в середине комнаты, я тяжело дыша схватился за голову. Меня просто всего трясло от злости. В порыве гнева я со всей силы пнул ближайший стул, который от мощи моего удара распался на части. Облокотившись двумя руками о стол, я закрыл глаза, опустив голову. Я был зол на Эрвина, на Сию, но самое больше на себя самого. Какая ирония, это снова случилось. Я снова сделал неправильный выбор, борясь за пустышку. Думая, что все дело просто в обычной ревности, неуверенности, а на самом деле тут все было гораздо серьезнее

и глубже. А она ведь собиралась мне все рассказать. И просто ждала момента, когда я буду в трезвом рассудке, ведь скажи она мне все там, как он и просил, вероятнее всего я бы дико разозлился, и скорее всего обидел бы ее своим поведением. Но блядь, лучше бы это было так! Пускай я бы накричал на нее, зацепил бы колкими словами, вел бы себя как озлобленный зверь, но она была бы, мать его, жива! И я бы не отходил от нее ни на шаг, прицепил бы к себе цепями и никого не подпускал и близко. И пока я страдал хуйней, трепя нервы и себе и ей, тот парень действительно пытался что-то для нее сделать.

И все же мне хоть ненамного, но стало легче. Мысль о том, что она все-таки жива грела душу. Пускай там она будет счастлива. Я искренне всей душой надеялся на это.

Тяжело вздохнув, я скептически осмотрел кабинет и брезгливо сморщился:

— Тц, ну и свинарник.

С этими словами я принялся за уборку. Нужно срочно навести порядок и в кабинете и в своей голове. Иначе здраво рассуждать не получится, а лишние эмоции в моем случае играют со мной обычно злую шутку.

***

Погода радовала солдат ярким солнцем и приятным весенним теплом. Жизнь кипела на территории штаба. Кто-то выгуливал своих лошадей, некоторые сидели за уличными столами, о чем-то оживленно болтая, чей-то отряд направился в сторону леса оттачивать свои навыки пространственного маневрирования. Лишь незримая туча накрывала отряд на тренировочной площадке. С того злополучного дня прошел месяц. Я не был на ее похоронах, просто не смог себя осилить появиться там. Я максимально настроил себя, что она жива в своем мире и поэтому хоронить ее казалось мне диким. Похоронить же ее для самого себя казалось мне невозможным. Как ни старался, я не мог забыть о ней, да и в глубине души не хотел. Ребята ходили к ней каждую неделю, захватывая с собой гитару. Они тосковали и таким способом пытались облегчить свою скорбь. И я их поддерживал в этом, каждый справляется с потерей по своему.

Наблюдая за тем как ребята оттачивают навыки рукопашного боя, я снова погрузился в себя. Со мной это случалось довольно-таки часто. Словно таким способом я пытался абстрагироваться от всего происходящего. А память мне в этом услужливо помогала:

«— Черт, я конечно знала, что раздражаю тебя, но не думала что настолько, что ты захочешь меня убить, — простонала Сия поднимаясь с земли и отряхивая с себя песок.

— Хватит ныть. Ты очень невнимательная и это мешает правильно отразить удар, — хмуро сказал я.

— Да его у тебя отразишь, конечно. Сравнил жопу с пальцем. У меня, обычного человека, против тебя никаких шансов, — она резко закусила губу, отведя взгляд.

— Я по твоему необычный человек что ли?

— Ну знаешь, с твоими умениями в этом начинаешь сомневаться, — она пустила нервный смешок и, сделав шаг ко мне, резко сморщилась. — Черт.

— Все еще болит? Это же какой нужно быть неуклюжей, чтобы сломать ногу упав с лестницы.

— Если бы кто-то не заставил того солдата вымывать лестницу, я бы и не упала. Он же залил её что и шага спокойно не сделаешь. Хоть бы табличку ставили, что-ли: «Аккуратно, тут мокро», — раздраженно процедила Сия, разминая ногу.

— Я же говорю, ты невнимательная. И поэтому влипаешь в такие ситуации. — Я нахмурился, стараясь донести ей всю серьезность проблемы.

Вдруг ее лицо озарила ехидная усмешка:

— Леви, ты когда-нибудь вообще перестаешь хмуриться? Как дед старый, ей богу. Тебе такое выражение лица только годков прибавляет.

— Кому какое дело до моего выражения лица. — Я скептично поднял бровь. — Не нравится — смотреть не заставляю.

Она подскочила ко мне почти впритык и умоляющими глазами стала бегать по моему лицу: