…И я посмотрел на небо
Шрифт:
А вставал я очень неуверенно. Было ощущение, будто внутри всё перемешалось, в ушах немного звенело:
— Ничего страшного. Сам-то в порядке? — слукавил я.
— Ну так… — спросил Пи на выходе. — Всё в силе?
Я сделал глубокий вдох и ответил:
— Да. Я прикажу Фауту завезти робота к тебе в институт.
— Отлично! — но вдруг он замотал головой. — Нет, погоди. Мне не нужна вся эта туша. Я только голову заберу! — с этими словами он рванул к лежащему на земле искалеченному роботу.
— У роботов отсоединяется голова? — поинтересовался
— Конечно, — ответил Пи, нащупывая на шее робота скрытый крепёж, — у них вообще все отсоединяется. Это же удобно!
Вакус наблюдал с каким-то детским интересом, собственно, как и на протяжении всего вечера. Раздалось лёгкое шипение, и голова сломанного робота откатилась от тела. Тогда на Пи уставился ещё и Фаут.
Он закончил разбираться с бумагами и как раз задвинул дверь перед озлобленным лицом мародёра.
— Фаут. — обратился я, — отвези эту штуку к Пи в лабораторию. Ему для исследования надо.
— Не вопрос, — ответил Фаут. За его спиной с тихим гулом начал взлетать служебный полётный транспорт, и он указал на него большим пальцем. — Иж, какие разговорчивые попались. Трещать не прекращали.
— А какие злые… — согласился Вакус, наблюдая за улетающим транспортом.
— Ну что, пошли… по домам? — спросил его Пи.
Он попрощался, и вместе с Вакусом отправился домой. Я опустошённо смотрел им вслед.
— Фаут. — поинтересовался я.
— А?
— А ты документы этого Вакуса проверял?
— Личного планшета у него не было, но лицо есть в базах. Кстати говоря, я хотел тебе сказать… он живёт вместе с Пи.
Я наблюдал, как эти двое уходят всё дальше, прямо под множество сияющих лунных осколков, плывущих по звёздному небу:
— Ох, нехорошее у меня предчувствие.
Глава II: За набором цифр
"Под напором неудач мы растеряли свою самоуверенность и растеклись по вселенной, уняли свою жажду познания. Но не все…
Некоторые продолжали вглядываться в струны мироздания подле себя. Они пытались их порвать, изменить, заставить колебаться в угоду себе, но не сумели. Разочаровавшись в своих попытках, они бросили свой взгляд к звёздам.
Так началась наша борьба."
Ситуация накалялась быстро. Я поинтересовался бумагами на Вакуса и выяснил, что ранее он нигде не проживал. По документам выходило, что он жил вместе с Пи с самого рождения. Но я-то знаю, что это не так. Может это какая-то ошибка, а может, намеренное вмешательство. Я тут же задался вопросом, зачем на самом деле Пи попросил нейропроцессор.
***
Я ехал в институт на общественном транспорте — монорельсе. Своим безрассудством Пи способен навредить и себе, и мне. Так что разбираться с этим пришлось вне рамок моей должности. Я ехал сам: без рабочего планшета, без охранника. Просто частная поездка.
Голова
"… А что вы испытывали там, на передовой?" — она брала интервью у космонавта. Съёмки, кажется, вели на космодроме.
Космонавт постепенно начал объяснять свои мысли:
"Знаете, передать эти ощущения очень сложно. Когда позади находится человечество, а впереди, пускай и на приборах, я вижу неизбежную угрозу, когда я понимаю, что моё будущее, и будущее наших потомков зависит только от меня, я чувствую… чувствую, что не способен отступить. Пожалуй… уверенность." — подвёл космонавт. — "Я всё это время чувствовал неистовую уверенность!"
"Я слышала, что это была ваша первая миссия за пределами Земли." — продолжила репортёр. — "На фоне пережитых впечатлений, приводят ли вас в восторг перспективы на будущее, или допсредства, которые для вас выделят?"
"Вы знаете, нет. И дело даже не в моих впечатлениях!" — воодушевлённо возразил космонавт. — "Сейчас ни один человек на Земле не живёт бедно, и я тоже никогда не нуждался в большем. Всё, чего я хотел — защитить наши жизни, позволить человечеству жить дальше, в мире и достатке." — закончил он.
"Это были все вопросы от нашей редакции! Спасибо, что уделили нам время." — сказала девушка, после чего повернулась к камере. — " Это был образцовый герой нашего времени, дорогие зрители! Этот человек совершал подвиг, длинною в месяц, рисковал своей жизнью на орбите нашей планеты, и с великим усердием выполнял свой долг! Восславим наш труд!"
— Впечатляет, правда? — услышал я сквозь сон хрипловатый голос. — Чего достигло человечество.
Я открыл глаза и увидел напротив себя пожилую женщину. Она смотрела на телевизор, но обращалась, очевидно, ко мне. Больше в вагоне никого не было.
— Мы многого достигли — ответил я сквозь зевоту. — Но меня это не впечатляет. Всю мою жизнь человечество было таким.
— Мою тоже, я знаю. — женщина мечтательно улыбнулась. — Но мы способны бороть такую серьёзную угрозу, и превращать это в захватывающее шоу на протяжении стольких лет… — в морщинистых глазах этой женщины я увидел какой-то странный… блеск, словно отражение звёздного неба за окном, — Так может, мы способны на большее?
Меня чем-то задел её воодушевлённый взгляд, напомнил мне моего друга. Я внезапно понял, что ни разу не задавался вопросом, как же народ видит будущее человечества. Эта беседа резко затянула меня: